Василий Иванович Шуйский (1552 - 1612 гг.) был последним великим князем Руси и царём из рода Рюриковичей.
Князья Шуйские вели происхождение от Андрея Ярославича, первого великого князя Владимирского, брата Александра Невского. В 1252 году Андрей Ярославич поднял восстание против Золотой Орды. Потерпев поражение, он бежал на запад, вместе со своей женой, дочерью непримиримого противника Орды Даниила Галицкого. После этого великое княжение Владимирское перешло к его брату Александру, а Андрей через некоторое время стал князем Суздальским. Шуйские являлись старшей ветвью рода этого князя.
Князья Шуйские дольше других сохраняли независимость от Москвы, набиравшей в XIV - XVI вв. политическую силу, но при этом всё больше подпадавшей под влияние татарских ханов. Василий Шуйский был последним воеводой Новгорода перед захватом этого города Иваном III и включением его в Московское княжество. После перехода на службу к московским князьям Шуйские занимали видное, нередко первенствующее положение при дворе. Князь Василий Васильевич Шуйский в конце правления Василия III был московским воеводой. Шуйские возглавляли регентский совет при малолетнем Иване IV. Князь И.П. Шуйский в 1581 году руководил успешной обороной Пскова против войск Стефана Батория, отвоевавшего у Ивана IV Ливонию. При царе Федоре Ивановиче И.П. Шуйский входил в регентский совет.
После смерти сыновей Ивана IV Федора и Дмитрия, Шуйские, как старшие в роде Рюриковичей, являлись наследниками русского трона. Однако власть была узурпирована Борисом Годуновым, шурином Ивана IV, инсценировавшим после смерти царя Федора своё "всенародное избрание". "Был положен порядок, что с тех, кто не придут просить Бориса на царство, брали два рубля" ("Иное сказание"[1]).
Шуйские негодовали, видя возвышение Годунова, но помешать ему не могли. "Князья Шуйские, самые сильные и знатнейшие в государстве, искали средства для свержения его, но тщетно"[2].
Борис Годунов, в свою очередь предпринимал меры для ослабления Шуйских. По его приказу в 1588 году был убит И.П. Шуйский, герой обороны Пскова; отправлены в ссылку другие представители рода Шуйских. С провокационной целью Годунов назначил Василия Шуйского руководителем следственной комиссии по делу об убийстве в 1591 году, скорее всего по приказу самого Бориса, царевича Дмитрия; однако Василий не дал ему повода для расправы: в документах следствия ни разу не упоминалось имя узурпатора. Единственное, что позволил себе князь – не зачитывать документ своей комиссии на созванном по делу об убийстве Дмитрия соборе.
Князь Василий Шуйский стал главой рода после И.П. Шуйского. Среди современников он слыл весьма начитанным; "славился книжным знанием столь удивительным, что его считали волхвом" (Карамзин). Известный также своей осторожностью, Василий Шуйский пережил правление "всенародноизбранного" узурпатора.
Князья В. Шуйский и И. Мстиславский возглавляли правительственные войска, посланные против Лжедмитрия. Василий Шуйский "просил и увещевал не переходить на сторону обманщика"[3], одним из последних "признал" Лжедмитрия и был единственным боярином, не поехавшим представляться к Самозванцу в Серпухов.
Почти сразу после своего прихода к власти Лжедмитрий инсценировал суд над Василием Шуйским, обвинив его в "крамольных речах против государя". Некоторые историки полагали, что причиной организации суда над Шуйским была его неосторожная агитация против Лжедмитрия, другие (например, Р. Скрынников) считали, что новый узурпатор сам спешил расправиться с Шуйским, как претендентом на престол. (Законным наследником московского трона считали Шуйского в то время и за рубежом. Например, коронный гетман Ян Замойский, возражая против польского участия в интриге Самозванца, резко высмеивал "чудесное спасение" Дмитрия и указывал, что право на престол в Москве принадлежит В. Шуйскому). На суде В. Шуйский был приговорен к смертной казни. По сообщению очевидцев Шуйский "вел себя храбро, не отрицал обвинений … у плахи воскликнул "Умираю за веру христианскую и за вас!"" (Карамзин). В последний момент Шуйский был помилован, вероятно, по требованию бояр или Марии Нагой.
Постепенно Василий Шуйский приобретал всё большую популярность среди бояр и в народе. "Всеми уважаемый как первостепенный муж государственный и потомок Рюрика, Василий Шуйский был тогда любимцем народа, прославив себя неустрашимой твёрдостью в обличении самозванца" (Карамзин).
Через некоторое время Шуйский организовал заговор против Лжедмитрия. "Не нашлось предателей, и Шуйский сумел, на глазах у Самозванца, ежедневно с ним веселясь и пируя, составить заговор" (Карамзин). 17 мая 1606 года отряды противников Лжедмитрия устремились к Кремлю. "Стеклись бесчисленные толпы и Спасские ворота раскрылись. Князь Василий Шуйский, держа в одной руке крест, а в другой меч въехал в Кремль, сошел с коня и воскликнул к тысячам: "Во имя Божие идите на злого еретика!"
Лжедмитрий был убит; польские отряды, прибывшие с ним, рассеяны, а их руководители арестованы. Аресту подверглось и семейство Мнишков, принимавшее деятельное участие в организации похода Самозванца.
Великим князем и царём Руси был объявлен Василий Шуйский. Произошло это 19 мая 1606 года на боярской Думе, где после речи Шуйского, предложившего избрать нового правителя государства, бояре ответили: "такой человек в Русской земле есть только один – князь Василий Иванович Шуйский". Фактически Шуйский занял трон, принадлежавший ему по праву наследования. Историк Р. Скрынников отмечал, что "права Шуйского на трон были бесспорными и не требовали доказательств". "Шуйский считал себя государем по праву рождения, а не в силу земского избрания". 1 июня 1606 года Василий Иванович Шуйский был коронован.
В отличие от предыдущих великих князей, Шуйский начал правление не с очередного ущемления прав подданных, а с (добровольной) присяги не казнить и не ссылать никого без приговора боярской Думы. Ещё одной характерной чертой политики В.И. Шуйского была опора на русских. Эта перемена – Борис Годунов опирался на немецких наёмников, щедро вознаграждал их, в частности, охотно дарил им закрепощённых – им же – русских крестьян – была отмечена тогдашними иностранными наемниками, типа Конрада Буссова: в своих мемуарах они негодовали на Шуйского и превозносили "щедрого" – за счет русского народа – Годунова.
По инициативе Шуйского новым патриархом Московским и всея Руси был избран Гермоген, до конца поддерживавший великого князя. Ещё одним сторонником Шуйского был Дмитрий Пожарский, подмосковный воевода.
Великому князю досталось сложное наследство. Казна была разграблена Самозванцем; положение при дворе нестабильно; в стране происходили крестьянские волнения, вызванные недавними голодными годами и установлением крепостного права. Одной из неприятных проблем представлялась возможность появления новых самозванцев. Шуйский принял меры против этого: послал в города грамоты с сообщением о свержении Отрепьева, привел свидетельства Марии Нагой, перевёз в Москву останки настоящего Дмитрия. Однако второй самозванец всё же появился. По сообщениям ряда современников он был крещёным евреем из Белоруссии. (Лжедмитрий II был назван "жидом" в письме Михаила Романова к Морицу Оранскому; в сообщениях иезуитов. Ср. также: "Тушинский вор – ни дать ни взять польский жид" (Загоскин М. "Юрий Милославский")).
Войска Лжедмитрия II, состоявшие в основном из поляков и литовцев, захватили и разграбили многие русские города, подошли к Москве и расположились в Тушино. В лагере Лжедмитрия оказался ряд бояр, в том числе ростовский митрополит Филарет Романов; самозванец возвел его в патриархи. Романов, М. Салтыков, другие бояре играли видную роль при дворе "тушинского вора". "Те, кто еще недавно верно служил Иоанну ужасному, изменяли царю снисходительному, передавались бродяге и ляхам, древним неприятелям России … чудесное исступление умов, изъясняемое единственно гневом Божьм" (Карамзин). Василий Шуйский в сложных условиях организовал оборону страны. "Борис оставил преемнику казну и только одного главного воеводу – Басманова-изменника, Лжедмитрий не оставил ничего, кроме изменников, Василий делал что мог" (Карамзин). Великий князь и патриарх рассылали письма в города, убеждая жителей противостоять неприятелю, созывали ополчение. Длительное время успешно оборонялся от литовских войск Троице-Сергиевский монастырь. Помощь Шуйскому оказал отряд шведов под командованием Делагарди.
Воспользовавшись сложным положением Москвы, король Польши Сигизмунд решил вернуть Смоленск, отвоёванный ранее русскими у поляков. 25 июля 1608 года Польша объявила войну Московскому царству. С одной стороны это ухудшило положение князя Василия, с другой – вызвало отток приверженцев самозванца, которым король предложил перейти к нему на службу. В январе 1610 года Лжедмитрий II бежал из-под Москвы. Оставшиеся без руководителя "тушинские бояре" направили делегацию к Сигизмунду с предложением передать русский престол польскому королевичу Владиславу. "В сей раде крамольников присутствовал и Филарет <отец Михаила Романова>" (Карамзин).
В июне 1610 года войска Шуйского были разбиты гетманом Жолкевским. 17 июля 1610 года Шуйский был свергнут и насильственно пострижен в монахи. Руководители боярской думы решили передать престол Владиславу. Патриарх не признал пострижения и в церквях продолжал молиться за Василия. Протестовал Гермоген и против выдачи великого князя полякам, но также безуспешно.
В лагере короля, когда поляки предложили бывшему великому князю поклониться Сигизмунду, Василий отказался, сказав "Судьбами праведными Божьими приведен я в плен, не вашими руками взят, а выдан своими изменниками". Это были последние слова Шуйского, приводимые русскими летописцами. Князь вместе с братьями был увезен в Польшу, где и умер, в 1612 году.
* * *
Изложенная реальная история существенно отличается от идеологизированных версий историков романовского и советского периодов, всячески старавшихся (кроме Карамзина) очернить Василия Шуйского. Обычными были бессмысленные и ничем не обоснованные бранные слова в его адрес, передержки, замалчивания существенных фактов. "Изображения Шуйского у историков романовской эпохи всегда почему-то напоминали карикатуру" (Н. Коняев). Впрочем, мотивы этого ясны: историки, обслуживавшие династию Романовых, должны были обосновывать её законность, а также затушевывать неблаговидную роль в захвате поляками Москвы Филарета Романова. Советские же историки по невежеству просто повторял версии романовских историографов.
Паисий Лигарид (1610- 78 гг.) – греческий священник-авантюрист, советник царя Алексея Романова по церковным вопросам и активный деятель собора 1666- 67 гг., созванного для отрешения от должности патриарха Никона и осуждения старообрядцев.
Сведений о ранней жизни Лигарида немного. Историки, занимавшиеся этим вопросом, полагали, что он скрывал свою биографию, притом весьма умело; "ловкость его в указанном отношении невольно повергала в изумление"[4]. Согласно сохранившимся немногочисленным и неполным данным о его жизни, Лигарид был родом с острова Хиос; В 1623 г. он прибыл в Рим, где учился в Греческой коллегии св. Афанасия; в 1635 г. получил степень доктора богословия. В 1639 г. в Риме его рукоположил в священники греческого обряда западнорусский униатский митрополит Рафаил Корсак. Потом Лигарид учился в Падуе; всего в Риме и Падуе он проучился 16 лет. В 1642 г. он прибыл в Константинополь.
В 1648 г., возможно, находился в Польше; в 1648/9 г. – в Молдавии и Валахии. В начале 1650-х гг. был на службе у тарговицкого митрополита Стефана, переводил на валахский язык Кормчую; был дидаскалом придворного училища в Яссах. Встречался там с посланцем патриарха Никона Арсением Сухановым. Из Молдавии Лигарид уехал вместе с патриархом Паисием в Иерусалим, где 16 ноября 1651 г. был пострижен в монахи; при этом Суханов был его восприемником. 14 сентября 1652 г. патриарх Паисий поставил его в митрополиты города Газа (Палестина); впрочем, в своей митрополии он не появился.
Лигарид попросил Суханова дать ему рекомендацию для Никона, что тот и сделал. В 1657 году Никон пригласил Лигарида в Москву, к большому своему разочарованию, так как Лигарид быстро переориентировался на поддержку царя в его конфликте с патриархом.
Паисий Лигарид прибыл в Москву в 1662 году, в разгар конфликта царя с патриархом и введения новых обрядов в церкви. Представился митрополитом города Газа и патриаршим экзархом. 9 апреля 1662 года был принят царём.
Лигарид активно помогал царю в его церковной политике: осуждении старообрядцев, осуждении Никона, а также в признании главенства светской власти над церковной, за что получал от царя большое содержание. (Вывез из Москвы 12 подвод имущества). Лигарид добился значительного влияния на царя, который "слушал его словно пророка Божия" (Никон). При этом Алексею Романову достоверно было известно о сомнительной репутации Лигарида: царь посылал келаря Чудова монастыря Савву с запросом о нём к константинопольскому патриарху Дионисию III (1660- 65 гг.) и тот в ответ написал: "Паисий Лигарид – лоза не константинопольского престола, я его православным не называю, так как от многих слышал, что он папежник и лукавый человек". "Это не повлияло на отношение к Лигариду Алексея … приходится признать, что у русского царя и газского мошенника оказалось общее дело"[5] (Н.М. Коняев). В 1669 году в Москву пришла грамота от нового константинопольского патриарха, Нектария, в которой сообщалось, что Лигарид уже давно отрешен от должности, отлучён и проклят: "даём подлинную ведомость, что он никакой не митрополит, не отец, не учитель, только что именуется Паисий". Несмотря на такое красноречивое представление, царь Алексей счёл нужным поддержать своего пособника. По просьбе царя (точнее, за взятку соболями на 1300 рублей) Лигарид был восстановлен в должности патриархом Досифеем, однако почти сразу снова и уже окончательно низложен; тем же патриархом.
Лигарид поддерживал в Москве идеи просвещения; он говорил: "Для войны нужны три вещи: золото, золото и ещё раз золото. Для государства и церкви также нужны три вещи: училища, училища и ещё раз училища". Любопытно, однако, что при этом он называл себя учеником оратора Либания и философа Ямвлиха – высказывание, допустимое в христианской среде лишь при предположении полного невежества слушателей, так как Либаний – друг императора Юлиана-Отступника, "негодующий свидетель торжества христианства" (Гиббон), а Ямвлих – основатель магико-неоплатонической школы в Сирии, к которой принадлежал Юлиан.
Помимо вышеописанной деятельности на соборе, Лигарид планировал занять патриарший престол в России, о чём сообщал зарубежным корреспондентам. Однако этот его план не осуществился. В мае 1672 г. Лигарид был выслан из Москвы, но задержан властями в Киеве. В августе 1675 г. снова вызван в Москву, куда прибыл лишь 1 сентября 1676 г., уже при царе Феодре. Снова отпущен из Москвы и вновь прибыл в Киев.
Несмотря на накопленные в Москве богатства, греческий авантюрист умер в нищете (1678 г.).
За своё сочинение об истории патриархов Лигарид был проклят константинопольским патриархом Мефодием III (1669- 71 гг.), иерусалимским Нектарием (1661- 69 гг.), потом и другими патриархами. "Кажется, ни один человек в мире не собрал столько проклятий от разных патриархов … от Парфения II, Мефодия, Паисия, Нектария (Н.М. Коняев). В целом, Лигарид представил собой пример отъявленного авантюриста международного класса. Однако, с другой стороны, личности, с которыми он общался – царь Алексей, московский и греческие патриархи – сами были властолюбцами, честолюбцами и сребролюбцами, не брезговавшие никакими методами для достижения личной власти и обогащения, так что действовавшие в этих спектаклях лица были, можно сказать, "одного поля ягоды".
[1] История Смуты, составленная в 1620-х гг. Название дано историком И.Д. Беляевым в 1853 г., для отличия от "Сказания" троицкого келаря Авраамия Палицына. "Иное сказание" дополняет и уточняет "Сказание" Палицына.
[2] "Записки гетмана Жолкевского о Московской войне", СПб, 1871 г.
В. Шуйский в драме А. Пушкина дал характеристику Бориса: "Вчерашний раб, татарин, зять Малюты!"
[3] "Записки гетмана Жолкевского …".
[4] Лавровский Л. "Несколько сведений к биографии Паисия Лигарида" // "Христианское чтение", ноябрь-декабрь, 1889 г.
[5] Коняев Н.М. "Первые Романовы", М., 2002 г.