Добрым словом и револьвером
Профессор преступного мира (Адам Уорт)
Американские гангстеры XIX века
Джордж Лесли; Макс Шинбурн; Джо Эллиот
салон "Наставницы" Мандельбаум; семейный бизнес фирмы Гринталов;
похождения Монаха Истмена; трудовые битвы Малыша Огги, Бухгалтера Лепке и других
"Мы грабим тех, кто грабит всех!" (Джон Диллинджер)
(Адам Уорт)
В 1870-х годах детективы Скотланд-Ярда обратили внимание на необычные изменения в характере столичной городской преступности. Хаотичная и случайная прежде, она с некоторого времени стала упорядочиваться и как бы подчиняться одной воле. За многими, особенно наиболее громкими мошенничествами и ограблениями виднелась единая схема, общее руководство, направляющий центр, который их спланировал и организовал. Обнаружить этот центр, однако, никак не удавалось, потому что пойманные взломщики или похитители драгоценностей отказывались давать показания либо же могли сообщить полиции только такие сведения, которые не помогали ей выйти на главных организаторов. А что таковые имелись, можно было догадаться не только по сходным методам грабежей, но и по дорогим адвокатам, успешно добивавшимся смягчения приговоров, по солидной благотворительной помощи от неизвестных лиц семьям попавших за решётку…
Конан Дойль, свидетель событий того времени, вложил в уста своего литературного героя, сыщика Шерлока Холмса, следующее описание ситуации: "Уже много лет я вижу, что за всяким злодеянием кроется какая-то крупная организаторская сила, всегда идущая против закона и защищающая преступника. Много раз я чувствовал присутствие этой силы и подозревал её участие во многих нераскрытых преступлениях. Целыми годами я старался приподнять завесу, скрывавшую тайну, и, наконец, наступил момент, когда я нашел нить и проследил её, и она привела меня, после тысячи причудливых изгибов, к экс-профессору Мориарти … Он – организатор половины всех известных преступлений и почти всех, остающихся нераскрытыми в нашем обширном городе. Он – гений, философ, мыслитель. У него первоклассный ум. Он, как паук, сидит в центре своей паутины, а паутина расходится тысячами нитей, и он всегда чувствует содрогание каждой нити. Сам он только составляет планы. Но у него много агентов и они превосходно организованы. Если надо совершить какое-нибудь преступление – скажем, выкрасть бумагу, ограбить дом, удалить с дороги человека, – стоит только сообщить профессору, и он организует и всё устроит. Агента могут поймать. В таком случае всегда есть деньги, чтобы взять его на поруки или пригласить защитника. Но центральная власть, руководящая агентами, никогда не попадается, даже не подозревается. Такова организация, о которой я узнал путём выводов".
Предыстория
В 1844 году в бедной еврейской семье Верт, проживавшей в Германии, родился сын, которому дали имя Адам. Через пять лет, в 1849 году Верты перебрались в Америку и осели в Кембридже, где стали зваться Уортами. Глава семейства открыл швейную мастерскую.
В университетском городке Кембридже часто встречались богатые молодые джентльмены, сорившие деньгами. Глядя на них, подросток Адам жаждал тоже изысканно одеваться, посещать дорогие рестораны, флиртовать с красавицами в светских салонах. Но сын бедного портного мог об этом только мечтать. В поисках счастья четырнадцатилетний Адам покинул дом и уехал в Бостон, а в 1860 году перебрался в Нью-Йорк, где недолго проработал продавцом магазина.
12 апреля 1861 года в США началась Гражданская война. Армия юнионистов на первых порах формировалась из добровольцев, которым выдавали пособие от правительства. Уверив вербовщиков, что ему уже исполнился 21 год (на самом деле ему было только 17), Уорт получил деньги и был зачислен в Нью-Йоркскую артиллерийскую батарею. Расторопный молодой волонтёр вскоре стал капралом, а через два месяца уже и сержантом.
28 августа 1862 года юнионисты потерпели тяжёлое поражение в битве при Булл-Ран. Раненый шрапнелью Уорт очутился в госпитале. После лечения он не вернулся в свой полк, а снова завербовался в армию, под другим именем, и снова получил деньги. Затем он ещё несколько раз проделал тот же трюк: дезертировал, изображал добровольца, получал пособие. Такого рода "добровольцев" тогда развелось немало; их выслеживали агенты сыскного бюро Пинкертона; в случае поимки их ожидал военный суд. В конце концов, Адам Уорт предпочёл вернуться на "гражданку". Он обосновался в Нью-Йорке.
Ко второй половине XIX века Нью-Йорк имел прочную славу самого криминального города Америки. Многие беженцы- эмигранты из Европы, особенно из числа итальянцев, ирландцев, евреев, видели наикратчайший путь к обогащению в объединении в этнические банды, занятые грабежами, торговлей краденым, рэкетом, терроризированием жителей. В 1866 году в Нью-Йорке при населении 800 тыс. человек имелось 30 тыс. воров, 20 тыс. проституток, 3 тыс. кабаков, 2 тыс. игорных домов. Главари банд и авторитетные воры носили колоритные клички: Донован Свинья, Джек Манманус Жри-их всех, Эдди Чума, Дули Бабуин, Чёртова Кошки Мэгги, Хапуга Джейн. А на политическом небосклоне тогдашнего Нью-Йорка ярко сияла звезда Таммани холла – штаб-квартиры правившей в городе и штате демократической партии; того самого Таммани холла, само название которого в последующие годы стало символом безудержной коррупции[1].
Беловоротничковая политическая преступность тесно смыкалась с обычной – на светских раутах можно было увидеть дружески обсуждающих общие проблемы законодателей штата и боссов уголовного мира.
Уорт собрал в Нью-Йорке небольшую банду, занявшуюся вначале карманными кражами, а потом и грабежами. При попытке ограбить перевозивший деньги почтовый фургон Adam Express налётчики попались, и Уорт получил три года тюрьмы. Просидев несколько недель в Синг Синге, он улучил момент, перебрался через ограду и сбежал.
Вскоре перспективного молодого вора заметили и взяли под своё покровительство серьёзные люди.
Фредерика Вейснер, как и Адам Уорт, была еврейка из Германии. Прибыв в 1848 году в США, она вместе с мужем Мандельбаумом открыла бакалейную лавку, служившую, однако, только прикрытием их основного бизнеса – перепродажи краденого. К середине 1860-х гг. Мандельбаум, получившая прозвище "Наставница" ("Классная дама", Marm), стала одной из крупнейших нью-йоркских барыг-наводчиц, не только сбывавшей наворованное, но и организовывавшей грабежи.
В своём роскошном особняке она держала салон, который посещали успешно промышлявшие магазинными кражами Лена Кляйншмидт и Кристина Мейер, тоже из Германии; потомственная воровка-карманница Софи Леви-Лайонс; аристократического вида взломщик Макс Шинбурн; искусный медвежатник, архитектор по образованию Джордж Лесли; Чарльз Буллард, или Чарли Пианино – любитель выпить, но хороший пианист. Свой музыкальный слух Чарли использовал, прежде всего, для дела – подбора кода вскрываемых банковских сейфов, а для развлечения играл этюды Шопена на светских приёмах " Наставницы". Помимо королей, принцев и принцесс тайного подпольного уголовного мира, её салон посещали политики, чиновники, адвокаты, судьи и другие представители нью-йоркской элиты.
Адам Уорт, оказавшись как-то в доме Мандельбаумов, приглянулся "Наставнице" и она взяла над ним шефство. По её наводкам он совершил несколько дерзких краж, в том числе похитил из офиса страховой компании "своего" Кембриджа облигации на сумму $20 тыс.
В мае 1869 года Чарли Пианино был арестован агентами Пинкертона при попытке ограбить поезд, с которого разгружались товары. " Наставница" решила выручить его, и Уорт с Шинбурном стали рыть подземный ход к тюрьме городка Белые равнины (штат Нью-Йорк), где Чарли сидел в ожидании суда. Побег удался, и Буллард стал верным другом Уорта.
Осенью 1869 года друзья-компаньоны решили ограбить Бойлстонский Национальный банк в Бостоне. Они арендовали примыкавшее к нему здание, якобы для торговли целебным напитком Gray's Oriental Tonic. Изображая в дневное время торговую деятельность, Уорт и Буллард по ночам разбирали стену, отделявшую их от банковского хранилища. В субботу 20 ноября работа была завершена. Дождавшись закрытия банка, грабители пробрались к сейфу, вскрыли его и похитили деньги и ценные бумаги общей стоимостью около миллиона долларов.
После столь успешной операции Уорт и Буллард решили не оставаться в Америке, где по их следам шли агенты Пинкертона, а перебраться в Европу.
В начале 1870 года в однажды отеле появились респектабельные американские бизнесмены: финансист Генри Рэймонд и техасский нефтепромышленник Чарльз Уэллс. Это были Уорт и Буллард соответственно. Их постоянной спутницей стала очаровательная семнадцатилетняя официантка Китти Флинн. Некоторое время она жила с обоими друзьями по очереди, но, в конце концов, предпочла Булларда. Великодушный Уорт, похитив из магазина драгоценности на 25 тысяч фунтов, преподнёс молодожёнам богатый свадебный подарок. Впрочем, Китти после брака с Буллардом не прекратила романтические отношения с Уортом. Уильям Пинкертон, глава сыскного агентства, занимавшегося делом Уорта, считал, что тот был отцом обеих дочерей Китти.
В 1871 году Уорт, Буллард и Китти объявились в Париже. Они обустроили близ Гранд-оперы "Американский бар", гостям которого предлагались не только американские коктейли, но и развлечения в нелегальном (азартные игры тогда были запрещены) казино. Адам Уорт, носивший роскошные усы и бакенбарды, исполнял обязанности метрдотеля, заодно заводя полезные деловые знакомства – бар стал популярным местом отдыха авторитетных воров международного класса. Позже многие из них стали работать на криминальную империю Уорта.
Вскоре заведение стала беспокоить парижская полиция.
Встревоженные компаньоны решили вернуться в Англию. Уорт достойно распрощался с гостеприимной Францией: перед отъездом он обокрал на £30 тыс. торговца алмазами, имевшего неосторожность принести с собой в бар чемодан с драгоценными камнями. Пока респектабельный метрдотель занимал гостя любезными разговорами, его сообщник ловко подменил чемодан.
Лондонский джентльмен
Столица Англии славилась не только чопорной аристократией, но и обилием воров. Уорт задумал стать их некоронованным королём. Он купил квартиру в престижном районе Лондона, подобрал кадры, и занялся организацией краж, грабежей, взломов сейфов и разного рода афёр, не брезгуя и шантажом людей, неосторожно написавших компрометирующие их письма. Его фирма также предлагала набор услуг широкого профиля – от продажи отмычек до найма медвежатников. При этом Уорт призывал своих подчинённых избегать насилия: "Человек с мозгами не имеет права носить оружие. Упражняйте свой мозг!", - говаривал он.
Организация Уорта функционировала около двадцати лет. В рукописи, составленной позже Уильямом Пинкертоном на основе рассказов самого Уорта, говорилось, что тот "практиковал взломы сейфов, ограбление банков, дорожные грабежи, изготовление фальшивых чеков, подлоги" притом не только в Англии, но и в других странах. Так, в Турции члены его группы продавали поддельные облигации банка Коттса. Он руководил шайкой пиратов, грабившей склады и банки в прибрежных городах Латинской Америки. А в Южной Африке он организовал кражу партии алмазов (хотя и со второй только попытки), после чего в столице Англии созданная им подставная фирма Wynert & Company долго распродавала по дёшевке драгоценные камни.
При этом сам глава предприятия неизменно оставался в тени – доказательств его причастности к грабежам, благодаря эффективной системе конспирации, не было. Рядовые исполнители встречались только со своими бригадирами; попавшие за решётку молчали, так как знали, что этим обеспечивают благосостояние своих родных. Сам Уорт на время совершения акций, как правило, вызывал доктора и жаловался на нездоровье. Пациент принимал лекарства в присутствии врача, что обеспечивало ему надёжное алиби.
В 1876 году на аукцион была выставлена картина "Джорджиана, герцогиня Девонширская" кисти Гейнсборо, написанная в 1787 году и считавшаяся утерянной. Картину купил арт-дилер Уильям Эгню, предполагавший перепродать её американскому магнату Моргану, увлекавшемуся коллекционированием произведений искусства. Но в ночь на 27 мая 1876 года Уорт пробрался в комнату, где хранилась картина, и похитил её. Босса подстраховывали двое помощников.
К 1880-м годам Уорт достиг исполнения всех своих юношеских мечтаний. Он был богат; женат на красавице; вращался среди аристократов. В пригороде столицы у него имелся двухэтажный особняк с дорогой мебелью, богатой библиотекой, теннисным кортом, боулингом, конюшней, тиром. "Герцогиня Девонширская" была надёжно спрятана в Чикаго.
В 1892 году Макс Шинбурн и Чарли Буллард попались при попытке ограбить бельгийский банк. Надеясь выручить друга, Уорт отправился в Льеж, но опоздал: Чарльз умер в тюрьме. Уорта эти события расстроили. В октябре 1893 года он, вместе с двумя помощниками, совершил налёт на бельгийский банковский фургон во время выгрузки денег, однако вскрыть бронированные ящики с помощью простого лома ему никак не удавалось. Завидев полицейских, сообщники Уорта скрылись, не подав ему сигнала тревоги, и короля воров взяли с поличным.
Из Скотланд-Ярда в Бельгию прибыло досье на Уорта, но весомых свидетельств против него там не было. Агентство Пинкертона предпочло сохранить молчание, а верная Китти, к тому времени богатая вдова, нашла хороших адвокатов. В результате Уорт в 1893 году был осужден по единственному доказанному эпизоду ограбления фургона банка, за которое он получил семь лет тюрьмы.
На время заключения Уорт доверил заботы о своей семье одному из помощников, который выполнил поручение хозяина в лучшем воровском стиле: украл его деньги, драгоценности, яхту; споил его жену.
За хорошее поведение Уорт был досрочно выпущен из тюрьмы. Вернувшись в Лондон, он обчистил ювелирный магазин, после чего направился в США, где, как он выразился, "у него осталось два друга" - Пинкертон и "Джорджиана, герцогиня Девонширская".
При посредничестве агентства Пинкертона Уорт передал "Джорджиану" её владельцам за выкуп в $25 тыс. и вернулся в Лондон доживать век небогатого пожилого джентльмена, уставшего от дел.
8 января 1902 года Адам Уорт скончался. Выполняя данное ему обещание, Уильям Пинкертон принял на работу в своё сыскное агентство его сына Генри, который стал детективом.
Описание Уорта из архива Скотланд-Ярда: "Невысокого роста, чуть больше полутора метров, сутулый, удлинённый череп, голова с залысинами, глаза впалые, но очень выразительные, руки с пальцами пианиста находятся в постоянном движении, как будто что-то ищут, предпочитает чёрную одежду на манер профессорской мантии".
Профессор Мориарти
Адам Уорт послужил прообразом профессора Мориарти в романах Конан Дойля. Писатель однажды услышал как Роберт Андерсон, глава уголовного сыска Скотланд-Ярда в 1888 - 1901 гг., назвал легендарного вора "Наполеоном преступного мира". В рассказе "Последнее дело Шерлока Холмса" сыщик так говорил о Мориарти: "Он – Наполеон преступного мира, Ватсон… Гениально и непостижимо. Человек опутал своими сетями весь Лондон, и никто даже не слышал о нём. Это-то и поднимает его на недосягаемую высоту в уголовном мире... Он сидит неподвижно, словно паук в центре своей паутины, но у этой паутины тысячи нитей, и он улавливает вибрацию каждой из них… В его жилах течет кровь преступника, и его необычайные умственные способности не ослабили их, а увеличили и сделали более опасными".
Однако если персонаж детективных произведений Конан Дойля, литературный профессор преступного мира, скрываясь от мира, "неподвижно сидел где-то в центре своей паутины", то реальный король воров открыто вёл жизнь респектабельного джентльмена – посещал концерты, скачки, светские приёмы. Этот джентльмен вовсе не собирался таиться, обоснованно считая себя принадлежащим к высшему свету – ведь он всю жизнь занимался, по существу, таким же перераспределением собственности в крупных масштабах, на котором составили себе состояние и положение английские и американские джентльмены (или их предки), в общество которых он с детства стремился войти, и которого он, в конце концов, достиг.
Американские гангстеры XIX века
Джордж Леонидас Лесли (Leslie) (1842- 78 гг.) за свою относительно короткую жизнь – что впрочем, было в его времена обычно для гангстеров – стяжал славу самого искусного грабителя банков в Соединённых Штатах. По оценкам тогдашнего полицейского начальства его группа была замешана в 80% всех ограблений банков в Америке в 1870-х гг., а общая сумма похищенного ими составила 7-12 миллионов долларов.
Джордж Лесли родился в семье эмигрантов из Англии, обосновавшихся в городе Цинциннати (Огайо). Его отец устроил пивоварню, приносившую неплохой доход, позволивший откупить сына от призыва в армию, внеся назначенную правительством сумму (300 долларов), и оплатить его обучение в местном университете. Джордж специализировался в области архитектуры и занял в своём классе первое место. Окончив университет, он основал собственную фирму, но в 1867 году, после смерти обоих родителей, продал оставшуюся от них недвижимость и уехал в Нью-Йорк.
Нью-Йорк конца 1860-х гг., перенаселённый после Гражданской войны, находившийся под властью коррумпированных политиканов, взяточников-полисменов и пронырливых дельцов, предоставлял широкое поле деятельности для специалистов по перераспределению собственности. Лесли решил, что его призвание заключается в грабежах банков и других финансовых учреждений и через некоторое время собрал вокруг себя группу единомышленников. Наиболее крупными их делами стали: ограбления Океанского национального банка в 1869 году (около 800 тыс. долларов), сберегательной кассы в Манхеттене в 1878 году (2,7 млн. долларов). Южного национального банка в Филадельфии, Третьего национального банка в Балтиморе. При этом сам Лесли занимался только планированием и организацией, а осуществляли налёты его подручные. Лишь в считаных случаях, в начале своей карьеры, он принял личное участие в ограблениях. Архитектурное образование помогало ему составить план здания банка, определить размещение сейфов, входы и выходы. А длительное изучение и экспериментирование с моделями сейфов, производимых в США, сделало его крупнейшим экспертом по их взлому.
Одновременно Лесли вёл светскую жизнь, состоял членом нескольких клубов Нью-Йорка, посещал, вместе с женой, театральные премьеры и художественные выставки, коллекционировал редкие издания. Впрочем, он также тратил немалые суммы на красивых женщин, что, время от времени, приводило к семейным проблемам.
Полицейским было известно об увлечении светского джентльмена Джорджа Лесли грабежами банков. Но улик для его ареста они так и не сумели собрать.
Помимо эффективного менеджмента грабежей, осуществляемых его бандой, Лесли консультировал и другие гангстерские группировки, помогая им, за оплату наличными или процент от выручки, составлять планы ограбления банков и магазинов.
Во второй половине 1870-х гг. отношения Лесли со своими коллегами разладились, а в 1878 г. он исчез, и некоторое время спустя было обнаружено его тело с пулевыми ранениями. Убийство Лесли так и осталось нераскрытым. "Наставница" Мандельбаум, с фирмой которой Джордж Лесли сотрудничал в решении проблем логистики при перераспределении собственности, устроила ему пышные похороны.
Максимилиан Шинбурн (Shinburn) (1840 - 1917 гг.), известный под никами "граф Шинбурн", "Датчанин", "M. Циммерман" был, как и Лесли, мастером банковских грабежей.
В 1860 году Шинбурн прибыл в Америку – видимо, чтобы избежать ареста у себя на родине – и обосновался в Нью-Йорке, где профессионально занялся карточной игрой, а также быстро свёл знакомство с членами гангстерских групп, включая Чарли Булларда и Адама Уорта, в дальнейшем ставших его постоянными партнёрами.
Почти год Шинбурн проработал, под чужой фамилией, в компании, производившей сейфы, и в результате научился делать ключи к ним по восковым слепкам отверстий замков. В дальнейшем он так успешно вскрывал все сейфы этой компании, что она через некоторое время полностью лишилась заказов.
В 1860-х годах Шинбурн участвовал в ограблении ряда банков в Новой Англии: Однажды его поймали и осудили на десять лет, но он бежал из тюрьмы и продолжил свою деятельность. В 1868 году его снова поймали на грабеже и осудили на пятнадцать лет, но он снова бежал. В Нью-Йорке его арестовал Алан Пинкертон, но в ту же ночь он сумел бежать. При следующем ограблении он был задержан и отправлен в тюрьму, но просидел там только 9 месяцев из всего срока, после чего бежал с помощью друга, проделавшего дыру в тюремной ограде. Затем Шинбурн ограбил ещё несколько банков. В Нью-Йорке он был арестован и снова бежал.
Шинбурн частенько говаривал, что в душе он аристократ и не любит мошенников, с которыми вынужден работать. Часть своих доходов он переводил в иностранную валюту и отсылал родичам в Пруссию.
В 1869 году Шинбурн покинул Соединённые Штаты, захватив с собой около миллиона долларов, и обосновался в Бельгии. Там он купил большое поместье, а также титул барона. Однако из-за пристрастия к карточной игре его состояние быстро растаяло, и он решил снова заняться грабежами. В Париже Шинбурн повстречал своего старого друга Чарли Булларда и в 1883 году они вместе ограбили банк в Вервье. Их захватили прямо в помещении. Хотя Шинбурна приговорили к нескольким годам тюремного заключения, но бельгийские тюрьмы тоже удержали его ненадолго – прошёл месяц, и он был уже на свободе.
Через Англию барон направился в привычное место, США. На сей раз полиция и детективы агентства Пинкертона были осведомлены о его прибытии и усилили как охрану банков, так и слежку за гангстерами. Вскоре на ограблении Первого национального банка в Мидлбурге был задержал Джек Рейнольдс, член его группы, а затем последовал арест и остальных участников, включая Шинбурна. При этом была захвачена богатая коллекция отмычек, отверток, дрелей и другой техники для взлома сейфов.
В мае 1896 года Шинбурн был приговорён к 4 годам и 8 месяцам тюрьмы за ограбление банка в Мидлбурге. В октябре 1900 года его выпустили из тюрьмы и тут же арестовали снова. Отсидев ещё 8 лет, Шинбурн вышел, наконец, в 1908 году на свободу.
Джо Эллиот (1853- 92/3 гг.), по прозвищу Малыш, вначале занимался карманными кражами, а потом в составе гангстерских группировок грабил банки по всей территории США.
В салуне грабителя и вора, русского эмигранта Ивана Шишковича (Siscovitch), находившегося в подвале нью-йоркского театра Бута, Малыш Джо познакомился с криминальными авторитетами Беккером, Чапменом и другими. В 1874 году по плану, составленному Адамом Уортом, Эллиот, Беккер, Чапмен и Шишкович направились в Турцию для продажи фальшивых облигаций, якобы выпушенных лондонским банком Коттса. Но в Смирне их арестовали и приговорили к тюремному заключению. С немалым трудом им удалось бежать. По пути назад через Грецию Эллиота и его товарищей захватили местные разбойники, и Уорту, к которому Эллиот был отправлен за деньгами, пришлось раскошеливаться на выкуп в 10 тысяч долларов. В 1876 году Эллиот помог Уорту похитить картину Гейнсборо "Герцогиня Девонширская". Затем он вернулся в США.
В Нью-Йорке Малыш Джо без памяти влюбился в тогдашнюю звезду сцены Джейн Фримен, выступавшую под псевдонимом Кейт Кастлтон. Он буквально осаждал её на выступлениях, дарил цветы, драгоценности, и, наконец, завоевал её сердце. После бракосочетания он потребовал, чтобы Кейт оставила сцену, и молодожёны поселились в комфортабельных апартаментах на 25-й улице. Их жизнь шла размеренно, пока Джо не арестовали за использование поддельного чека. Подкупив стражу, Малыш Эллиот бежал, но вскоре был арестован снова и приговорён к четырём годам тюрьмы. Преданная Кейт посещала его в заключении, просила губернатора о помиловании, но тщетно – Джо пришлось отбыть полный срок. Однако после освобождения между супругами возникла размолвка – Кейт вернулась к сценической карьере, Джо был против этого. Они развелись. Но меньше чем через год заключили брак снова, и Джо Эллиот даже стал менеджером своей жены. Так продолжалось три года, а потом Джо стал ревновать Кейт к её поклонникам, устроил драку с одним из них, и супруги снова развелись, на этот раз окончательно.
Джо занялся подделкой финансовых бумаг, но удача отвернулась от него; он был арестован и осуждён. После отбытия тюремного срока Эллиот уехал в Амстердам. Там он принял участие в ограблении, которое завершилось арестами, однако для суда улик не хватило, и Джо остался на свободе. Из Дании он уехал в Париж, где некоторое время без особого успеха играл в карты в казино, после чего вернулся в Нью-Йорк. За очередной грабёж он был арестован и приговорён к 15 годам. После трёхлетнего пребывания в тюрьме Джо Эллиот был выпущен из-за плохого здоровья и вскоре умер в больнице для бедных.
Салон "Наставницы" Мандельбаум
Как и во всех движениях товарных потоков, при перераспределении награбленного одной из ключевых задач являлась логистика. В Нью-Йорке 1860- 80 гг. крупной фирмой, предоставлявшей услуги такого рода было предприятие Мандельбаумов.
Фредерика Вейснер-Мандельбаум (1818- 94 гг.) (вторая фамилия по мужу), была еврейка из Германии. Прибыв в 1848 году в США, Мандельбаумы открыли лавку, где торговали галантереей и крадеными вещами. Последние переделывались, а приметные золотые вещицы переплавлялись. Деловые отношения вела жена; муж, в основном, сидел в лавке. Бизнес шёл успешно, и через восемь лет Мандельбаум уже купила трёхэтажный дом, а затем роскошно его меблировала. Она располнела, стала весить около сотни килограмм, щеки её расплылись от жира, рот искривился, над головой с покатым лбом высилась копна скрученных волос.
Постепенно Фредерика Мандельбаум расширила свою область деятельности до организации грабежей и взломов; в частности, по её наводкам некоторое время работал Адам Уорт. В её доме частыми гостями были грабители банков Лесли, Шинбурн, Буллард. Она патронировала ловких мошенниц Софи Лайонс, Кристину Мейер, Черную Лену Клейншмидт. В 1870 году Мандельбаум завела, на манер диккенсовского Фейгина, школу для юных воров и воровок, где профессионалы высокого класса преподавали тонкости карманного воровства и магазинных краж, вели курсы грабежей со взломом и вскрытия сейфов, и даже объясняли схемы шантажа и вымогательства денег. Прозвище Марма ("Наставница", "Мамаша", "Классная дама", Marma) она получила как раз за такую деятельность. Впрочем, своих собственных детей "Наставница" к ней не допускала. Школа просуществовала шесть лет и воспитала сотни профессионалов.
Если кого-то из подопечных "Наставницы" арестовывала полиция, она приходила на помощь, выделяя деньги для взяток, задействую адвокатов и свои связи среди нью-йоркской политической элиты. Она пользовалась услугами опытных юристов Билла Хоу и Эйба Хамелла, владельцев адвокатской фирмы Howe&Hummel, которым платила 5 тысяч долларов в год. Мандельбаум также часто устраивала званые приемы, которые посещали, наряду с гангстерами, городские чиновники.
Деятельность "Наставницы" Мандельбаум не являлась тайной для полиции и общественности. Газета New York Times писала, что ее предприятие было "центром организованной преступности в Нью-Йорке". По подсчётам полицейских, за 20 лет через нее прошло краденого имущества на 5-10 млн. долларов, а ее личное состояние насчитывало более миллиона. Однако до поры до времени ей удавалось выходить сухой из воды, благодаря своим адвокатам и политическим связям.
Положение изменилось в 1884 году, когда новый окружной прокурор Питер Олни выдвинул против Мандельбаум обвинения в скупке краденого. Не надеясь на полицию, он поручил добыть улики агентству Пинкертона. Один из детективов продал "Наставнице" партию краденого шелка, который был помечен. Как только Мандельбаум приняла товар, её арестовали.
Адвокаты добились освобождения своей клиентки под залог в 30 тысяч долларов, но она не стала дожидаться суда и бежала в Канаду, прихватив с собой миллион долларов в банкнотах и бриллиантах. Остальной капитал она перевела на имя дочери. В Канаде она и провела оставшуюся часть жизни. Похоронили её неподалеку от синагоги, которую она исправно посещала.
Семейный бизнес фирмы Гринталов
Абрам Гринтал (Greenthal) (1822- 89 гг.), по происхождению польский или прусский еврей, перебрался в Америку и занялся, вместе с женой, дочерями, их мужьями, а также семьёй своего брата Хирша карманными кражами и уличными грабежами. Свой товар они сбывали через фирму Мандельбаумов.
В 1877 году Абрам, его брат и зять были арестованы за ограбление в Нью-Йорке и получили большие сроки (Абрам – 20 лет, его брат – 18), но через 7 лет губернатор их помиловал. Вскоре Абрам Гринтал снова попался на грабеже и был приговорён к 5 годам тюрьмы, в которой и окончил свои дни.
Эдвард Остерман (1873 - 1920 гг.), более известный как Монах Истмен, родился в Бруклине в семье еврея-владельца ресторана. Отец, хотя и оставил давно семью, помог сыну устроиться на работу в местный зоомагазин, но такое занятие скоро наскучило деятельному молодому человеку, и тот решил избрать карьеру гангстера. Вначале Истмен стал работать вышибалой в нью-йоркском кабаке. Его грубые манеры, жаргонные словечки, всегдашняя готовность к дракам пришлись многим посетителям по вкусу и вскоре заведший полезные знакомства Истмен оставил кабак, собрал банду и занялся рэкетом окрестных торговых точек. С бандой Истмена конкурировала группировка Пола Келли и разборки между ними часто завершались перестрелками. Полиция не слишком мешала им, поскольку оба лидера пользовались поддержкой политических боссов Таммани-холла – во время выборов и Истмен и Келли, мобилизовав членов своих группировок, обеспечивали их голоса, а также запугивали граждан, которые могли проголосовать "неправильно". Когда Истмен попадался на каком-либо нарушении закона, юристы Таммани-холл защищали его в суде, а политики брали на поруки, после чего дело само собой прекращалось.
Постепенно Истмен расширил сферу своей деятельности. Он стал крышевать публичные дома и казино, получать процент от доходов уличных проституток, курировать группы карманников и грабителей. Затем он стал брать заказы на наём киллеров. Иногда группа Истмена предпринимала налёты на игорные дома, находившиеся вне её зоны ответственности.
Сам Истмен не потерял со временем вкус к личному участию в потасовках и перестрелках. Его лицо и всё тело избороздили многочисленные ножевые шрамы и пулевые ранения. Только в одной из разборок с конкурентами он получил две пули в живот, но выжил, рассчитавшись потом с нападавшими. Летом 1903 года между группировками Истмена и Келли произошла настоящая битва, в которой приняли участие более сотни бандитов.
Размах гангстерских войн обеспокоил политиков Таммани-холла и, при их посредничестве, Истмен и Келли заключили перемирие, разграничив контролируемые ими территории.
При всей своей свирепой внешности и бойцовских замашках Истмен сентиментально любил голубей и кошек, которых он держал несколько сотен ещё со времён своей работы в зоомагазине. А прозвище "монах" он получил, видимо, потому что частенько появлялся в обществе с разными девицами.
В 1904 году Истмен был арестован при попытке уличного ограбления и предстал перед судом, который приговорил его к десяти годам тюремного заключения. Политики Таммани-холла на этот раз не стали помогать своему бывшему конфиденту. Впрочем, он отсидел только половину срока и был выпушен по амнистии. Однако его группировка к тому времени развалилась из-за внутренних конфликтов и ему удалось вернуть под своё начало лишь немногих прежних соратников. Около трёх лет он промышлял взломами и торговлей наркотиками, пока в 1912 году детективы снова не задержали его. Судья приговорил его к восьми месяцам лишения свободы. Затем он ещё несколько раз арестовывался за кражи и взломы, получая небольшие сроки, а в 1917 году завербовался в армию и отбыл в Европу. Война пришлась ему по вкусу; однажды, когда весь его отряд отправили в отпуск после боёв на передовой, Истмен по собственной инициативе остался в строю санитаром. А после ранения он, сбежал из госпиталя и отправился обратно в свой полк.
В мае 1919 года губернатор Нью-Йорка подписал указ, восстанавливающий Истмена в гражданских правах. В декабре 1920 года тело Истмена с пулевыми ранениями было обнаружено на улице. В убийстве позже признался Джерри Бохан, агент по контролю за торговлей спиртными напитками.
Трудовые битвы Малыша Огги, Бухгалтера Лепке и других
Появление профсоюзов предоставило гангстерским группировкам новые возможности. Во-первых, можно было, захватив тем или иным способом контроль над профсоюзом, требовать от хозяев предприятия выплаты постоянной дани под угрозой организации забастовок. Во-вторых, можно было брать подряды от профсоюза на разгон штрейкбрехеров, или же, наоборот, подряды от хозяев на разгром профсоюзных пикетов и охрану штрейкбрехеров. С 1900-х годов такого рода деятельность гангстерских группировок стала в США повсеместной, а их междоусобные войны за контроль над профсоюзами стали обычным явлением.
В начале 1910-х годов в Нью-Йорке "профсоюзный рэкет" практически монополизировали две банды, возглавляемые Бенни Фейном и Джо Розенцвайгом, евреями по происхождению. Однако другие банды, вытесненные ими с трудового фронта, не смирились с поражением и в 1913 году открыли против них боевые действия. В результате несколько человек было ранено, а часть гангстеров, включая лидеров обеих банд, оказалась за решёткой. Когда Фейн и Розенцвайг вышли на свободу, их прежние места были уже заняты.
С 1917 года ведущими фигурами в профсоюзным рэкете Нью-Йорка стали Натан Каплан по прозвищу Кид Дроппер, и Джон Вейлер. Последний был застрелен в 1919 году и единоличное лидерство на время перешло к Каплану. Полиция числила за ним двадцать убийств, но ни разу не сумела собрать достаточно доказательств для предания суду.
В столь доходной области бизнеса быстро появились новые конкуренты. Дропперу бросили вызов банды Якоба Оргена по прозвищу Малыш Огги, Соломона/ Якоба Шапиро по прозвищу Гурра, Луиса Бухальтера по прозвищу Лепке. Кид Дроппер и Малыш Огги оспаривали друг у друга контроль над профсоюзами прачечных. В 1923 году Кид Дроппер был застрелен во время ареста подручным Огги Луи Кушнером, известным также как Луи Коэн, имевшим с ним личные счёты. Хотя многие считали, что Кушнера подрядил на убийство Огги, доказать это не удалось и за решётку отправился только сам киллер. Однако Малышу пришлось целых два года находиться под полицейским надзором, каждые три дня отчитываясь в участке, как он провёл это время.
С конца 1925 года Малыш Огги стал заниматься бутлегерством на Бродвее, продавая спиртное магазинам, барам и ночным клубам. Против него выступили Лепке Бухгалтер и Гурра Шапиро в союзе с Меиром Лански и Лаки Лучано. В октябре 1927 года Малыша Огги застрелили. Во время покушения был ранен его телохранитель Джек Даймонд (Бриллиант).
Луис Бухальтер (Buchalter) (1897 - 1944 гг.) был евреем из Нью-Йорка. С раннего возраста он занимался карманными кражами и воровством. В 1919 году, после отбытия очередного тюремного срока за кражу, он, вместе со своим другом детства Шапиро, организовал банду и установил контроль над профсоюзом швейников Нью-Йорка. Угрожая организацией забастовок, они получали с владельцев фабрик еженедельную дань. Затем они занялись рэкетом хлебобулочных перевозок и других производств. Ликвидация в 1927 года Малыша Огги ещё больше расширила сферу их деятельности.
В начале 1930-х годов Лаки Лучано, Лепке Бухальтер, Джон Торрио (бывший чикагский босс мафии, наставник Аль Капоне) объединились в одну группу, а близкие к ним Бенджамин Сигел и Меир Лански создали корпорацию киллеров. Вначале Сигел и Лански принимали только заказы на убийства в Нью-Йорке, затем стали работать по всей стране. Когда Сигел и Лански занялись более легальным бизнесом, управление корпорацией киллеров перешло к Лепке и Альберту Анастазии по прозвищу Безумный шляпник.
27 августа 1939 года Лепке Бухальтер был арестован в Манхэттене. Наручники на него надел, позируя перед журналистами, сам директор ФБР Эдгар Гувер. Обвинённый в организации убийств, Лепке был признан виновным и приговорён к смертной казни. Весной 1944 года он был казнён на электрическом стуле. Его сообщник Шапиро скончался в тюрьме в 1947 году.
Уильям О’Брайен (1850- 92 гг.), известный также под псевдонимами Билли Портер, Лесли Лэнгдон и другими, в 1870- 80-х гг. довольно успешно подвизался на поприще грабежей банков в Америке и Европе. В 1890 году он был арестован в Бордо при попытке очередного ограбления и получил два года тюрьмы. Однако ему угрожала выдача в Германию за ограбление ювелирного магазина, и, чтобы избежать её, Билли подал апелляцию, утверждая при этом, что он – гражданин Англии (Англия и Германия не имели соглашения об экстрадикции). Но судья, пересматривавший его дело, нашёл прежний приговор слишком мягким и дал ему двадцать лет каторжных работ в Новой Каледонии (Австралия).
Сэмюэл Коллер (1862 - 1926 гг.), он же Джулиус Клейн, иммигрант из Германии, промышлял карманными кражами и воровством в нью-йоркских магазинах, время от времени попадая в руки полиции, а затем и в исправительные заведения, которые, впрочем, ничуть его не исправляли. В 1894 году он женился на Саре Мандельбаум, дочери "Наставницы". На свадьбу собрался весь клан Мандельбаумов. Хотя Коллер в результате этого брака стал управлять ценной недвижимостью, но старых привычек он не оставил и подрабатывал разными мошенническими схемами, что привело его к новому суду и длительному тюремному сроку.
Зелиг Гарри Левкович (1882/8 - 1912 гг.), он же Большой Джек Зелиг, по происхождению еврей, сбежал из дома в 14 лет и занялся карманными кражами. У миловидного мальчика были такие печальные глаза, постоянно наполнявшиеся слезами, что обворованные им люди частенько преисполнялись сочувствием к нему и отзывали жалобы, а один из них даже купил ему новый костюм и дал денег. В дальнейшем Зелиг вошёл в банду Монаха Истмена и занял в ней видное положение.
Курран, глава банды "Адская кухня", когда его девушка пожаловалась на отсутствие осеннего пальто, вышел на улицу, избил первого встречного полицейского, снял с него форму и подарил её своей возлюбленной. Та перешила ее в жакет. Его примеру последовали многие члены "Адской кухни", в результате чего несколько полицейских вернулись в свой участок в одних рубашках.
Билли Кид, он же Уильям Бурк, к 26 годам был арестован за воровство 100 раз.
Джимми Данниган, глава шайки "Черная патока", придумал оригинальный способ грабежа продуктовых лавок. Он заходил в магазин и просил хозяина наполнить его шляпу патокой, якобы на спор с другом. А затем нахлобучивал эту шляпу хозяину на голову. Пока тот пытался снять прилипшую к волосам шляпу, грабители забирали кассу и уходили.
Руфус Лорд, финансист, владевший драгоценностями, наличными, акциями и недвижимостью на сумму более 7 млн. долларов, одевался, на манер гоголевского Плюшкина, в грязное рваное платье и проводил время, слушая звон золотых монет. Кроме того, он экономил на свечах и работал в полутьме. 7 марта 1866 года в его офис заявился Жадный Джейк и стал отвлекать Руфуса Лорда разговорами о якобы срочно нужном ему займе, который он был готов сделать под большой процент. Руфус, схватив Джейка за пальто, умолял его немедленно совершить сделку, а тем временем сообщники Джейка пробрались в тёмный офис и незаметно выскользнули оттуда, унося с собой около двух миллионов долларов.
Болван Луи во время драки с конкурентами пристрелил пару человек, а затем бежал, по пути пробив пулей шлем полицейского. Некоторое время он скрывался, потом был пойман, привлечен к суду, признал себя виновным в убийстве. Однако судья приговорил его всего лишь к одиннадцати месяцам тюремного заключения. Услышав приговор, Болван Луи расхохотался: - Одиннадцать месяцев? Да я столько на голове могу простоять!
Джек Манманус по кличке "Жри их всех" был нью-йоркским гангстером и умелым боксёром, с которым мог соперничать только Монах Истмен. Но в драке с Чиком Трикером он не заметил подкравшегося сзади сообщника Трикера, который разбил ему голову обрезком свинцовой трубы.
Джон Аллен принадлежал к респектабельной и благочестивой семье Нью-Йорка. Пойти по стопам старших родственников и тоже стать проповедником он не пожелал, а устроил кабаре и публичный дом, которые вскоре стали популярными местами отдыха гангстеров. За десять лет Джон Аллен заработал на проституции, сутенерстве, торговле спиртным, и, возможно, убийствах, более 100 тысяч долларов. При всём этом Аллен оставался очень религиозным человеком: три раза в неделю он собирал своих проституток, барменов и музыкантов и читал им отрывки из Библии; он подписывался на религиозные издания и устраивал, время от времени, со своими работницами и их клиентами пение гимнов; в комнатах его публичного дома лежала религиозная литература, а на вечеринках гостям раздавался Новый Завет.
Чертова Кошка Мэгги из нью-йоркской банды "Мёртвые кролики" затачивала передние зубы напильником и носила накладные когти из меди, так что во время драк её укусы и царапины были весьма чувствительны.
Подтяжка Мэг, англичанка ростом под метр восемьдесят, получившая своё прозвище потому, что она носила юбку на подтяжках, работала вышибалой в нью-йоркском кабаке "Дыра в стене" и имела обычай, избив буйного посетителя дубинкой, зажать его ухо зубами и так тащить до двери. Если тот сопротивлялся, то Мэг просто откусывала ему ухо.
Коза Сэди в 1860-х гг. принимала участие в разбоях речных пиратов на Гудзоне, но стала известна не этим, а необычным способом осуществления уличных грабежей. Она сильно бодала прохожего головой, в то время как её напарник стрелял в него из рогатки, после чего они вдвоём грабили ошеломлённую жертву. Коза Сэди имела неосторожность повздорить с Подтяжкой Мэг и та, по своему обыкновению, откусила ей часть уха.
Нежная Мэгги и Голубка Лиззи после повешения за убийство в 1887 году их общего любовника Дэнни Лайонса из группировки "Хиос", как-то вечером в кабаке принялись обсуждать кого тот любил сильнее и разозлённая Мэгги зарезала Голубку Лиззи ножом. Последними словами Лиззи было обещание встретить Нежную Мэгги в аду и там выцарапать ей глаза.
Кристина Мейер за один визит в галантерейный нью-йоркский магазин в 1877 году сумела стащить 240 (двести сорок) пар перчаток, рассовав их по своим карманам.
Софи Леви-Лайонс (1848 - 1924 гг.) (вторая фамилия по мужу) получила воспитание в семье профессиональных перераспределителей собственности; её дед был взломщиком сейфов, отец был грабителем, мать обчищала магазины, а муж, Нед Лайонс, освобождал, вместе с именитым Максом Шинбурном, банки от денег и ценных бумаг. Залезать в чужие карманы Софи начала с детства, и делала это регулярно. Когда её заставала за этим занятием полиция, Софи объясняла, что не может противиться желанию украсть, оно выше её воли. Как и другие специалисты в этой области, она вошла в ближний круг "наставницы" Мандельбаум. Сын Софи, хотя и учился в трёх колледжах в Канаде на деньги, полученные родителями от их деятельности по перераспределению собственности, вернувшись в Нью-Йорк, стал певцом в салуне, а потом вором. Через некоторое время он был арестован и умер в тюрьме. В 1913 году Софи оставила свой бизнес, обосновалась в Детройте, написала мемуары и занялась филантропией. К тому времени ей принадлежало сорок домов и другая недвижимость, стоимостью до полумиллиона долларов. Членам семей обвиняемых в уголовных преступлениях, она сдавала бесплатно комнаты.
Лена (Магдалина) Леви-Кляйншмидт (вторая фамилия по мужу) (1830- 99? гг.), по прозвищу "Черная", была родом из Германии. Приехав в Америку, она обосновалась в Нью-Йорке и занялась перераспределением прав собственности на галантерейные товары и ювелирные изделия. Вместе с Софи Леви-Лайонс и Кристиной Мейер она вошла в ближний круг "наставницы" Мандельбаум. В 1880 году она, вместе с Мейер, попалась на попытке присвоить в магазине большой, около сотни метров, рулон шёлка. После отбытия трёхлетнего тюремного заключения, Лена перебралась в Нью-Джерси, где выдавала себя в обществе за вдову магната из Южной Африки. Но на званом ужине одна женщина сочла своим изумрудное кольцо, которым решила блеснуть Лена. У Лены была сестра Амелия Леви, которая также стала прозываться "Черная" (по цвету волос). Иногда они выходили на промысел вместе. Другой её сестрой была Генриетта Леви-Рейнч (вторая фамилия по мужу), возглавлявшая группу карманников, в которую входила Ева Леви-Гейслер (вторая фамилия по мужу). Возможно, эта Леви тоже была их сестрой.
"Мы грабим тех, кто грабит всех!"
(Джон Диллинджер)
После финансового цунами 1929 года американская экономика лежала в руинах. Тысячи предприятий повалились как карточные домики, миллионы американцев лишились всех средств к существованию. Конгрессмен от Пенсильвании Льюис Макфадден описывал происходившее так:
"От атлантического до тихоокеанского побережья наша страна разграблена и лежит опустошенной. Никогда в нашей истории благосостояние народа не падало так низко, и люди никогда не находились в столь отчаянном положении. Недавно только в одном из наших штатов 60 тысяч жилых домов и ферм пошли с молотка. 71 тысяча домов и ферм в Оаклэнд Кантри, Мичиган, были проданы, и их бывшие владельцы остались без имущества…" (выступление Л. Макфаддена 10 июня 1932 г. в Конгрессе).
Однако на фоне этой картины всеобщего краха финансовые цитадели крупнейших олигархов стояли непоколебимо, они даже приумножили свои состояния. В то время как народ не имел денег на покупку еды и самой необходимой одежды, лавки и склады ломились от товаров. "Богатства нашей страны изъяты и заперты в сейфы немногих корпораций и банков. Для народа же они закрыты" (Л. Макфадден). "… Мрачный парадокс современности, когда мимо до отказа набитых зернохранилищ и магазинов с товарами проходят тысячи голодных и оборванных мужчин и женщин …" (сенатор Уильям Лангер).
Символом всеобщего обнищания простых американцев и, одновременно, бесчестных махинации плутократии стал банк. Это в банках безвозвратно исчезли трудовые сбережения основной части населения страны; это банкиры и олигархи, успевшие объявить "своими" доверенные им капиталы или перевести на личные счета выделенные государством субсидии, продолжали вести роскошную жизнь, отвечая на вопросы об источниках их обогащения: "неэтично считать деньги в чужих карманах". Банкиров защищали полицаи, чья работа по охране украденных олигархией у народа богатств стала в эти времена ещё более напряжённой и опасной. А с газетных полос и наскоро сколоченных трибун призывали к терпению и патриотизму политические проходимцы, жулики и воры, наперебой добивавшиеся внимания финансовой элиты. Но не все американцы соглашались покорно терпеть…
Двери стремительно распахнулись и в помещение банка ворвалась группа людей в масках. Один из них, на котором была лихо заломленная шляпа, вытащил револьвер и улыбнулся. "Сейчас мы вас немножко ограбим!" - объявил он.
Пока мешки с долларами переправлялись к стоявшему снаружи с работающим мотором "Форду", человек в шляпе подошёл к фермеру, перед которым на стойке лежало несколько банкнот. "Это твои деньги или деньги банка?"- спросил он. "Мои"- ответил фермер. "Тогда оставь их себе. Мы берём только деньги банка".
Такие и им подобные истории рассказывали американские газеты времён Великой Депрессии о налётах на банки группы Диллинджера.
Джон Диллинджер (1903- 34 гг.) с июня 1933 по июнь 1934 гг. ограбил в Америке около двадцати банков. Хотя ФБР объявило его "врагом общества номер один", для многих американцев имя Диллинджера стало символом вызова олигархии, которая своей алчностью довела страну до катастрофы. Тем более, что названия организаций, сейфы которых освобождали от содержимого Диллинджер и его коллеги – "Национальный банк ценных бумаг и Трест компани", "Первый Национальный банк", "Федеральный резервный банк",… – звучали для американцев как синонимы жульничества и воровства.
Визитной карточкой Диллинжера в налётах на банки были вежливость, юмор и хладнокровие. Он ловко перепрыгивал через стойки, по джентльменски успокаивал перепуганных женщин, не забывая отпустить какую-нибудь шутку. "Таких людей увидишь разве что в кино", писали о нём тогдашние американские журналы.
Несколько приукрашенные легенды о знаменитом налётчике рисовали его Робин Гудом, который грабил богатых и раздавал деньги бедным. Впрочем, не только легенды, но и свидетели рассказывали, что группа Диллинджера, заняв банк, очищала сейфы, а посетителей не трогала. А фраза Диллинжера "мы грабим тех, кто грабит всех" – которую он произнёс, имея в виду дельцов, наживавшихся на финансовых пирамидах, растратах субсидий, ложных банкротствах и аналогичном "эффективном менеджменте" – облетела страну, став крылатой.
Когда на экранах американских кинотеатров появлялся Диллинджер, в зале раздавались аплодисменты. Ему хлопали больше, чем национальному герою Чарльзу Линдбергу, первым перелетевшему через Атлантический океан. Газеты получали письма в его поддержку. "Почему Джона Диллинджера объявили в розыск?"- говорилось в одном из таких писем. "Чем он хуже банкиров и политиков, ограбивших народ? Диллинджер, по крайней мере, не грабит бедняков. Он грабит только тех, кто сам разбогател на грабеже народа. Я – за Джонни".
Президент Рузвельт в радиообращении заявил, не называя Диллинджера по имени: "Укрепление правопорядка и борьба с гангстерами не может вестись эффективно, если значительная часть публики выражает симпатии известным гангстерам или аплодирует тем, кто пытается романтизировать преступления".
Но люди, аплодировавшие Диллинджеру, видели наиболее опасных гангстеров как раз в окружении президента Рузвельта, олигархической группировке, присвоившей путём преступного сговора и финансовых махинаций основную часть национального богатства, а теперь пытающейся патриотической демагогией успокоить народ.
Простых американцев лишили возможности изменить положение в стране – ведь только насмешкой над понятием волеизъявление народа были тогдашние выборы между демократами и республиканцами, "двумя шайками разбойников, одна из которых обслуживала Бернарда Баруха, а другая – Юджина Мейера" (сенатор Хью Лонг). И народ выражал своё отношение к олигархии, аплодируя Диллинджеру.
Дерзкие налёты группы Диллинджера на банки сочетались с не менее дерзкими нападениями на тюрьмы. Четыре раза они грабили, чтобы добыть оружие, полицейские участки. Дважды Диллинджер бежал, несмотря на усиленную охрану, из-под ареста; кроме того, он сумел передать оружие для побега арестованным друзьям – "один за всех, все за одного" – как он позже сказал репортёрам. Тюрьму штата Индиана Диллинджер покинул, взяв в заложники сначала помощника шерифа, к которому приставил сделанный из дерева муляж револьвера.
В ряде штатов на них объявили розыск. Налётчики укрылись в Чикаго, откуда Диллинджер послал начальнику полиции Индианы в подарок на Новый год учебное пособие "Как стать детективом". В Чикаго же Джон Диллинджер встретил свою подругу, невысокую, с иссиня-черными волосами Билли Фрешетт, среди предков которой были канадцы-французы и индейцы. Как и многие, Билли покинула свой родной городок с началом Депрессии. Судьба большинства девушек, бежавших тогда от голода в крупные города, была везде примерно одинаковой. И только Диллинджер посмотрел на неё как на человека.
"Билли позже говорила, что никогда не забудет его первых слов. Диллинджер остановился возле её столика и взглянул на неё со своей неизменной улыбкой. "Привет, малышка!- сказал он.- Где же ты была всю мою жизнь?" Вежливость Диллинджера – этого было более чем достаточно для Билли. "Он обращался со мной как с леди"- говорила она. Если ей требовалась ещё какая-то причина, чтобы в него влюбиться, то толстая пачка денег у него в кармане подходила вполне".
В октябре 1933 года Диллинджер и его напарник Пит Пирпойнт обосновались, вместе с подругами, в арендованной квартире в Чикаго. Как и во времена деревенского детства, Диллинджер с удовольствием поглощал пресные лепешки с куриной подливкой, бифштексы, клубнику, кокосовые торты. А после ужина он, к восторгу обеих девушек, мыл посуду и полы. В магазинах он убеждал друзей не покупать ничего слишком роскошного, хотя сам потратил полторы сотни долларов на шубку для Билли. Виски и другие крепкие напитки никто из них не употреблял, предпочитая пиво. Танцевать Диллинджер не умел, но всё же иногда позволял Билли вытащить себя на танцплощадку. Так продолжалось несколько недель.
К середине ноября их убежище было выслежено чикагскими полицейскими и Диллинджеру с компаньонами пришлось бежать. С тех пор им уже нигде не удавалось остановиться надолго. Путешествуя в автомобиле-фургоне, они ночевали на матрасах или брали временные места в кемпингах, гостиницах, мотелях. Деньги, взятые при налётах на банки, быстро исчезали, потому что Диллинджер немалые суммы пересылал родителям и адвокатам друзей, попавших за решётку.
Легенда о нём росла. В одно и то же время Диллинджера видели в Спрингфилде (Иллинойс), в Омахе (Небраска), в Чарлстоне (Южная Каролина), на Бродвее (Нью-Йорк), в Юкатане (Мексика).
Через некоторое время группа Диллинджера, поредевшая из-за арестов и перестрелок с полицейскими, соединилась с группой Лестера Джилеса по кличке Бэби Нельсон. В отличие от остальных налётчиков, применявших оружие только в случае опасности, друзья Джилеса еле удерживали его от стрельбы по полицейским просто при встрече.
Компания Диллинджера-Нельсона колесила по всей стране, время от времени совершая налёты на банки. К весне 1934 года власти бросили на их поимку крупные силы.
К середине июля Диллинджер остался почти без денег. Снова укрывшись в Чикаго, он наметил совершить несколько ограблений и уехать в Мексику. Представившись как Джимми Лоуренс, Диллинджер снял квартиру у Анны Сейдж, румынской иммигрантки с сомнительным прошлым. А в настоящем она содержала бордель, попала под суд, и иммиграционные власти намеревались её депортировать.
Догадавшись, кем является "Джимми Лоуренс", Сейдж решила выторговать себе отмену депортации и заодно заработать денег – 23 июня 1934 года министр юстиции Гомер Каммингс объявил за поимку Диллинджера награду в пятнадцать тысяч долларов – громадную сумму для времён Депрессии. Анна донесла на него и заключила с ФБР сделку. Начальник Чикагского отдела бюро пообещал, что если она поможет арестовать Диллинджера, то получит треть награды и, кроме того, он постарается добиться отмены депортации. Её попросили носить ярко-красное платье, чтобы всю компанию было легче засечь.
22 июля в начале восьмого в отделении ФБР раздался звонок. - Мы скоро вместе идём в кино,- сказала Анна. В 20 часов 25 минут руководитель группы захвата увидел на тротуаре перед кинотеатром двух женщин и мужчину. Одна из них была в красном платье. Рядом шёл Диллинджер. Они просмотрели фильм "Манхэттенская трагедия", сюжет которого заключался в том, что герой предпочитал смерть тюремному заключению. В 22 часа 40 минут, сразу после выхода Диллинджера из кинотеатра, агенты ФБР открыли по нему огонь на поражение. Из нескольких ранений одно оказалось смертельным…
На похоронах в Индианаполисе знаменитого налётчика присутствовали пять тысяч человек. Его могилу украсил гранитный обелиск, на котором было выбито только одно, но выразительное слово:
ДИЛЛИНДЖЕР
* * *
В то самое время, когда фэбээровцы вместе с полицейскими нескольких штатов гонялись за Диллинджером, Бонни, Клайдом и другими, выручавшими от своих налётов на банки в лучшем случае 10-20 тысяч долларов, мэр Канзаса Томас Пендергаст получал с игорных домов, рэкета, поборов с наркоторговцев порядка 30 миллионов в год.
Наиболее удачливые из таких бизнесменов через некоторое время вложили сделанные капиталы в легальные структуры и стали фигурами общегосударственного масштаба. Другие использовали связи среди криминалитета для восхождения на политический Олимп. Так, подручный Пендергаста, окружной судья Канзаса Гарри Трумэн в 1934 году был выбран в сенат США; в 1944 году Рузвельт взял его своим вице- президентом, а через год Трумэн стал президентом Соединённых Штатов. И это только один из примеров 1930- 40-х годов.
Однако происхождение состояний тогдашней американской элиты не интересовало Федеральное бюро расследований. Оно и понятно: обладатели миллионов, сделанных на финансовых спекуляциях, приватизации общественного имущества, рейдерстве, рэкете, наркоторговле и прочем подобном являлись истеблишментом, опорой правительства, в то время как грабители банков были, с точки зрения ФБР, "экстремистами, подрывавшими стабильность".