Лжегерои российской науки

Подрывная деятельность в Новороссийском университете (Мечников)

Икона либеральной интеллигенции (К. Тимирязев)

На службе Третьего рейха (Тимофеев-Ресовский)

О конъюнктурщиках, угодливых бездарностях и дутых величинах (А. Зализняк)

Предисловие. Герои и лжегерои в науке.

В российской науке имелись лица, в своё время широко разрекламированные, но не столько за научные заслуги, сколько по причине поддержки ими определённых идеологий или принадлежности к мафиозным кланам. Многие из них без стеснения присваивали себе открытия, сделанные другими; умело подстраивались под политическую конъюнктуру; нахраписто продвигали "своих", одновременно мешая, по мере возможности, работе учёных, не входивших в их кланы. И в дореволюционной, и в советской России основная часть таких лиц принадлежала к либеральной интеллигенции, поэтому неудивительно, что многие из них ещё и содействовали, или даже принимали прямое участие в подрывной деятельности. Впрочем, присвоение чужих открытий, распространение идеологизированных лженаук, искусственные помехи в защите диссертаций, диффамационные кампании против учёных, денежные растраты, групповщину, клановость и прочее подобное тоже можно было бы рассматривать как подрывную деятельность.

Авантюристы, плагиаторы, псевдоучёные появлялись в научном мире достаточно часто, в разных странах и во все времена, но известность, значимость и влияние они получали, как правило, лишь благодаря принадлежности к каким-либо структурам мафиозного типа.

Во второй половине XIX века растущая в числе российская либеральная интеллигенция была взята на содержание внутренними ОПГ, использовавшими её как инструмент для достижения политических целей. Постепенно либеральная интеллигенция и сама превратилась в своего рода интеллектуальную мафию, с характерными приёмами действий – саморекламой, клакерством, диффамацией научных и идеологических оппонентов. Основные антигерои российской науки вышли именно из этой среды.

Клановая сплочённость, финансовые влияния, поддержка- реклама со стороны жёлтой прессы, контролировавшейся этническими ОПГ, позволяли либеральной интеллигенции быстро повышать своё влияние в научных и образовательных учреждениях Российской империи. Профессора и администраторы, принадлежавшие к этой группировке, устраивали зарубежные стажировки, публикации, карьеру идеологически близким к ним сотрудникам и студентам. И наоборот, учёным, даже мирового уровня, но "реакционерам и черносотенцам" с точки зрения прогрессивной общественности, учинялись обструкции и бойкоты, на них натравливались коллеги и студенты, их диссертации и кандидатуры на выборные должности демонстративно проваливались. Наиболее ярким примером такого рода было неизбрание Д.И. Менделеева в состав Санкт-Петербургской Академии наук. (Менделеев к тому времени был членом почти всех известных академий). Другим аналогичным примером было забаллотирование в 1893 году в Московском университете диссертации Б.Б. Голицына. (Работа Голицына, по оценке современных физиков, содержала ценные идеи и была важным вкладом в науку; см. напр. А.С. Предводителев "О физических работах Б.Б. Голицына" // Голицын Б.Б. "Избранные труды", 1960 г., т.1, стр. 217 - 227).

После Октябрьской революции 1917 года возможности либеральной интеллигенции по подавлению своих научных оппонентов существенно расширились, тем более, что многие демократические учёные оказались идеологически, а иные и родственно близки к новым властям и руководителям созданных в стране структур террора.

Увольнения, ссылки, вынужденная эмиграция, изгнания "реакционных" профессоров и научных работников освобождали места для представителей "прогрессивной интеллигенции". Возникли изначально построенные по идеологическим и кланово-мафиозным принципам институты и вузы, притом как в общественных, так и в естественнонаучных областях; особенно в физике и биологии.

С конца 1920-х гг. эту трансформацию научных структур и состава сообщества учёных в России усилили прямые репрессии по политическими доносам, часто завершавшиеся крупными процессами ("дело историков", "дело славистов", "дело Промпартии", …).

В этот период многие представители "прогрессивной советской интеллигенции" успешно применяли предоставленные им новые возможности борьбы со своими оппонентами или конкурентами – и с помощью родичей в репрессивных органах, и с помощью кляуз в партийные комитеты, и с помощью марксистской риторики, и с помощью идеологических провокаций. Так, в 1929 году по ложному доносу, авторство которого установить до сих не удалось, был выслан из Москвы видный генетик С.С. Четвериков, основной претендент на заведование создаваемой в МГУ кафедрой генетики – после чего этой кафедрой завладела "демократическая интеллигенция". По ложному доносу, авторство которого установить также до сих не удалось, был сослан и надолго оторван от связи с научными центрами видный физик Д.Д. Иваненко[1]. И таких примеров можно было бы привести множество.

С 1950-х гг. возможности "демократической интеллигенции" по организации репрессий оппонентов с помощью политических доносов уменьшились, и она вернулась к своим прежним методам: помехам в защите диссертаций и научной карьере, диффамационным публикациям в СМИ и т.д. Например, когда профессор Н.С. Акулов, основатель кафедры магнетизма физ-фака МГУ, указал, что ряд ключевых понятий и формул, приведённых в публикациях ученика А. Иоффе Н.Н. Семенова, содержится, в точностью до переобозначений, в работе русского химика Н.А. Шилова[2], то против него была организована длительная кампания травли, в результате которой он был вынужден покинуть университет, а затем и вообще Москву[3]. Когда зам. декана по учебной работе физ-фака МГУ А.Ф. Кононков в послевоенное время попытался оказать содействие в поступлении на факультет способным ребятам, вернувшимся с фронта, то раздражённые демократические учёные стали чинить ему помехи в защите кандидатской диссертации, основанной на нескольких опубликованных книгах[4]. Когда генетик Ю.П. Алтухов в начале 1970-х гг. получил научные результаты, противоречившие основанному на неодарвинизме агрессивно-атеистическому мировоззрению либеральной интеллигенции, его работы стали замалчиваться, ему начали создавать препятствия в научной карьере. В одном из своих последних интервью он говорил об этом так: "Можно же как человека изолировать? Не ссылаться на него, не давать ему продвижения – и всё … меня и в Академию не пускали в течение долгих лет. Первый раз, когда меня выдвинул институт, мне было 39 лет. Они меня только в 50 лет избрали. Все делали, чтобы не пропустить"[5]. Когда профессор, доктор биологических наук В.И. Пыженков в своих недавних историко-научных исследованиях выявил (точнее, вновь, после публикаций А. Коля и Г. Шлыкова, показал) поразительно малую отдачу для советского сельского хозяйства 1930-х гг. высокозатратных экспедиций известного ботаника Н. Вавилова, то "либеральная общественность", чьим кумиром Н. Вавилов являлся издавна, стала, следуя своему любимому методу, дружно подвергать В.И. Пыженкова личным нападкам, а его работы – голословному охаиванию.

Сопряжённой к этой диффамационной деятельности антигероев российской науки было распространение ими ложных, зачастую идеологически заказанных теорий. Так, в дореволюционное время многие представители либеральной интеллигенции, следуя духу времени, поддерживали редукционистские доктрины, сводившие жизнь к химическим реакциям, а работу сознания – к "рефлексам головного мозга"; по выражению писателя Н. Лескова "о душе свидетельствовали по расчленению лягушки … по усечённым и электрической искрой припалённым кошачьим хвостам полагали о жизни". В советское время псевдонаука, особенно в биологии и социологии, расцвела пышным цветом: прогрессивная интеллигенция продвигала и евгенику, и "опыты" по скрещиванию людей с обезьянами, "долженствующие покончить с религиозными предрассудками", и производство лекарств из мочи, и многое аналогичное. Авторы писали хвалебные рецензии друг другу и организовывали рекламные кампании, благодаря чему некоторые из этих "инноваций" закрепились в общественном сознании как научные достижения.

Подрывная деятельность в Новороссийском университете

С начала XIX века Одесса, Николаев, Херсон стали быстро превращаться в крупные торговые и военно-морские центры. К 1820-м гг. хлебные и прочие "короли" Новороссии нажили на контрабанде, спекуляциях, оптовых продажах через порты Северного Причерноморья колоссальные состояния. Развернувшаяся примерно тогда же реорганизация Черноморского флота дала новые источники прибылей местным банкам и посредническим конторам, превратившись, при содействии коррумпированного окружения адмирала А.С. Грейга, главного начальника этого флота, в крупнейшее предприятие по разворовыванию государственной казны. Дельцы, получая благодаря родственным связям с женой Грейга Лией Моисеевной Витман, подряды на строительство судов, выставляли счета, вдвое-втрое превышавшие реальные расценки[6].

Рост нажитых преступными по сути способами состояний привёл к росту и обычной, уличной преступности, благодаря чему Одесса к середине XIX века прочно завоевала "славу" одного из самых криминальных городов Российской империи.

Крупная экономическая преступность вскоре устремилась к политической власти – "политика есть концентрированное выражение экономики". Поэтому не было ничего удивительного в том, что с 1870-х гг. в Одессе, наравне со столичным городом Петербургом, а в чём-то и опережая его, начали формироваться террористические группы и мало отличные от них революционные партии.

Простые уголовники не имели особой надобности в образовании. Однако организация терактов или политических структур требовала технических, экономических, социальных знаний; интеллектуального обеспечения. Во второй половине XIX века в одесских учебных заведениях и вокруг них стали возникать подпольные общества, лидеры которых – студенты Новороссийского университета (Одесса) А. Желябов, Л. Троцкий (Бронштейн), выпускник местной гимназии А. Парвус (Гельфанд) – вскоре получили широкую известность во всей России[7]. Идеи, сформировавшие их образ мышления, они почерпнули из агитационных брошюр и книг потайных библиотек, а в более академической форме – из высказываний прогрессивных преподавателей. Любимым наставником революционной студенческой молодёжи Одессы того времени был И.И. Мечников (1845 - 1916 гг.).

В 1870- 82 годах профессор Мечников читал лекции в Новороссийском университете, а также занимался широкой просветительской, популяризаторской и общественно-политической деятельностью. Он пропагандировал дарвинизм, социодарвинизм, евгенику; заступался за студентов, которым угрожало исключение из университета за участие в сходках; оказывал помощь "пострадавшим от черносотенного царского режима" лицам – для чего у него имелось достаточно средств, ведь по матери он был внуком крупного олигарха Лейбы Нойеховича, в 1810- 20-х гг. главного поставщика продовольствия для русской армии в Польше и откупщика табачной монополии; одного из самых богатых людей тогдашней Польши. (Связи между воровской, по существу, деятельностью своего предка-олигарха, и коррупцией осуждаемого им царского режима этот учёный почему-то не усматривал).

В Новороссийском университете вокруг Мечникова сгруппировались лица близких политических убеждений: восхвалявшие свободомыслие, полупорнографические "смелые" романы, пропагандировавшуюся в этих романах "новую мораль" и прочие аналогичные "прогрессивные" идеи. Их высказывания находили благодатный отклик среди значительной части студенческой аудитории Одессы. Профессор Новороссийского университета П.П. Цитович писал о результатах распространения "новой морали": "Порядочные люди нового типа множатся с каждым годом. У них всё фиктивно – имена, паспорта, браки, жизнь, самая смерть"[8].

Однако после убийства в 1881 году Александра II группой "Народная воля", возглавлявшейся А. Желябовым, бывшим студентом Новороссийского университета, правительство усилило борьбу с революционерами, распространив её и на криминальную столицу юга России.

В 1882 году Мечников покинул должность профессора Новороссийского университета, а в 1887 году и вовсе уехал из России.

Икона либеральной интеллигенции

К.А. Тимирязев (1843 – 1920 гг.) с ранних лет приучился к чтению жёлтой либеральной прессы, романов Чернышевского, "Колокола" Герцена. На дальнейшем жизненном пути Тимирязеву по совпадению, которое не может считаться случайным[9], регулярно встречались лица – сначала наставники, потом коллеги – утверждавшие его в либеральных доктринах: публицисты и редакторы "Отечественных записок", "Современника", "Вестника Европы"; профессора Бекетов, Ильенков, Мечников, Умов, … По моде 1860- 80-х гг. эти доктрины были завёрнуты в оболочку из философских или квазинаучных – в действительности чисто идеологических – теорий: дарвинизма, марксизма, материализма, атеизма и т.д. Так, профессор ботаники Петербургского университета А.Н. Бекетов пропагандировал дарвинизм; профессор Московского сельскохозяйственного института П.А. Ильенков восхищался "Капиталом" Маркса; И.И. Мечников в своих лекциях перед студентами и широкой аудиторией распространял идеи дарвинизма, социодарвинизма, евгеники; бойко рекламировали "новые передовые учения" и вышеупомянутые журналы. В их пропаганду включались даже далёкие от собственно научных вопросов, но весьма активные идеологически лица (что дополнительно свидетельствовало о не научном, а философско-мировоззренческом характере этих теорий), например, публицист Д. Писарев и его троюродная сестра писательница Марко Вовчок, которые переводили и редактировали (!) "Происхождение видов" Дарвина.

В 1861 году К.А. Тимирязев поступил на естественное отделение физико-математического факультета Петербургского университета. Его академическая карьера, несмотря на конфликты с университетским начальством, протекала в целом весьма успешно. В 1864 году, прочитав реферат о Дарвине в студенческом кружке, который вёл Бекетов, он получил от последнего рекомендацию для представления статьи с обзором дарвинизма в "Отечественные записки". Осенью 1864 года вышла первая книга студента Тимирязева "Краткий очерк теории Дарвина". В 1866 году он закончил университет и получил степень кандидата. Через некоторое время ему, по рекомендации того же Бекетова, была предоставлена двухгодичная научная стажировка за границей, сначала в Гейдельберге, потом во Франции.

Несколько ранее состоялась важная для его дальнейшей академической карьеры встреча с П.А. Ильенковым, одним из основателей Московской сельскохозяйственной академии (МСХА). Впоследствии Тимирязев описал эту встречу следующим образом:

"Я застал П.А. Ильенкова в его кабинете-библиотеке за письменным столом; перед ним лежал толстый свеженький немецкий том с ещё заложенным в него разрезальным ножом; это был первый том "Капитала"» Маркса. Так как он вышел в конце 1867 года, то, очевидно, это был один из первых экземпляров, попавших в русские руки. Павел Антонович тут же с восхищением и свойственным ему умением прочёл мне чуть не целую лекцию о том, что уже успел прочесть; с предшествовавшею деятельностью Маркса он был знаком, так как провёл 1848 год за границей, преимущественно в Париже".

Очевидно, молодой выпускник университета понравился маститому профессору, поскольку вскоре был приглашён занять должность преподавателя МСХА, которая на длительный срок стала его основным местом работы.

В 1871 году К.А. Тимирязев защитил магистерскую диссертацию "Спектральный анализ хлорофилла", а в 1875 году – докторскую диссертацию "Об усвоении света растением".

Все эти годы Тимирязев продолжал самым активным образом и в разных аудиториях пропагандировать дарвинизм, притом представляя это чисто умозрительное и отвергаемое на тот момент многими ведущими авторитетами в биологии учение, как "несомненную истину". В июле 1878 г. он прочитал лекцию о Дарвине в Московском университете; в те же годы написал ряд статей и книг о дарвинизме. Следуя стилистике тогдашних жёлтых либеральных журналов, он не стеснялся заниматься диффамациями оппонентов, рисуя их шаржированно-карикатурные образы: "жалкие, смешные", "бессильная злоба" и тому подобное. О фундаментальной работе видного биолога и культуролога Н.Я. Данилевского "Дарвинизм. Критическое исследование" (1885- 89 гг.) он отзывался так: "самодовольно- самоуверенные фразы", "хитросплетённые софизмы", "мелкая изворотливая софистика дилетанта", ... Небезынтересно сопоставить эти измышления с оценкой, данной работе Данилевского видным советским ихтиологом и эволюционистом Л. Бергом: "Труд Данилевского, результат обширной эрудиции автора, заслуживающий полного внимания. В нём заключена масса дельных соображений, к которым потом независимо пришли на Западе"[10].

Деятельная пропаганда Тимирязевым дарвинизма в 1860-х гг. и позже не осталась незамеченной либеральной интеллигенцией, и не только в России. Он регулярно получал от своих идеологических единомышленников различные знаки академического признания, включая приглашения на международные конференции, особенно в Англии, где в то время ведущие научно-административные позиции занимал "бульдог дарвинизма" Т. Гексли[11].

В конце 1870-х гг. Тимирязев сблизился с кружком В.И. Танеева, в который входили А.Г. Столетов, М.М. Ковалевский, С.А. Муромцев и другие представители либеральной части научной интеллигенции. По приглашению М. Ковалевского он начал публиковаться в "Вестнике Европы"; стал там руководителем отдела науки.

В 1892 году К.А. Тимирязев перешёл из сельскохозакадемии в Московский университет.

В феврале 1911 года К.А. Тимирязев, вместе с группой других профессоров и преподавателей Московского университета выступил с решительным протестом против реакционных мероприятий правительства (заключавшихся в попытках вернуть студентов со сходок в аудитории) и настоятельным требованием академической свободы.

Все эти годы, будучи и студентом, и профессором, и заслуженным профессором, и действительным статским советником (гражданский аналог в табели о рангах генерал-майора), и обучаясь за государственный счёт в зарубежных лабораториях, и принимая участие за тот же счёт в международных конгрессах, К.А. Тимирязев продолжал испытывать самое глубокое отвращение к "душившему любое проявление свободной мысли деспотическому режиму".

После Октябрьской революции он, наконец, нашёл близкий к своим идеалам образ правления, как можно было понять из его заявления: "Всякий беспристрастный русский человек не может не признать, что за тысячелетие существования России в рядах правительства нельзя было найти столько честности, ума, знания, таланта и преданности своему народу, как в рядах большевиков".

Почтенный учёный стал членом Социалистической (позже Коммунистической) академии, депутатом Моссовета. В.И. Ленину он послал в дар свой объёмистый сборник публицистических статей "Наука и демократия".

На проблемы академической свободы, вновь взволновавшие по известным причинам в те годы его коллег, он теперь смотрел иначе, утверждая, что таковая была нужна раньше, а сейчас она не требуется, так как может стать опорой для контрреволюционеров.

В последующие годы К.А. Тимирязев был сделан в СССР некоторого рода "иконой": его атеистическо-материалистические взгляды в биологии были канонизированы, а его имя было присвоено ряду научных учреждений, начиная с Московской сельскохозяйственной академии, где он работал. В 1922 году был создан Государственный научно-исследовательский биологический институт имени Тимирязева (в 1924- 30 гг. Государственный научно-исследовательский институт по изучению и пропаганде научных основ диалектического материализма; с 1930 г. Биологический институт имени Тимирязева). Согласно требованиям Главнауки, в нём могли работать только "лица, обладающие строго материалистическими взглядами в естествознании". Впрочем, качество достижений этих лиц в науке соответствовало качеству достижений их партийных коллег в демократии.

Гражданин мира (взлёт и падение Н.И. Вавилова)

I. Взлёт

II. Падение

Приложение 1 Документы.

Приложение 2. О современных публикациях сторонников Н. Вавилова.

I. Взлёт.

Николай Иванович Вавилов[12] (1887 - 1943 гг.) за пять послереволюционных лет проделал стремительную научно-административную карьеру: от скромного магистранта[13] – преподавателя Саратовских сельскохозяйственных курсов (сентябрь 1917 г.)[14] до директора Отдела прикладной ботаники (1920 г.) и директора Государственного института опытной агрономии (сентябрь 1922 г.), созданного на основе Сельскохозяйственного учёного комитета[15] – фактически, руководителя всей аграрной науки Советской России.

Причины такого стремительного научно-административного взлёта Н. Вавилова могут на первый взгляд показаться загадочными – ведь до своего назначения главой ГИОА и ОПБ он не занимался ключевыми проблемами сельскохозяйственной науки: практической селекцией, семеноводством, сортоиспытаниями; кроме того, в стране имелись гораздо более опытные специалисты, занимавшиеся этими вопросами ещё в царской России – В.Е. Писарев (1882 - 1972 гг.), В.В. Таланов (1871 - 1936 гг.), Г.К. Мейстер (1873 - 1937 гг.) и другие.

Однако более внимательное рассмотрение показывает, что стремительная карьера Н. Вавилова хорошо вписывалась в происходившие тогда кардинальные преобразования всех сторон жизни российского общества. Новой власти, установившейся в стране после октября 1917 года, требовалось много новых управленцев – прежде всего, идеологически близких к ней и Н. Вавилов этому критерию вполне соответствовал. Так, свою монографию об иммунитете растений (1919 г.) Н. Вавилов посвятил Мечникову, уехавшему в 1887 г. из России во Францию. Близкое окружение Н. Вавилова составляла почти исключительно либеральная интеллигенция, ненавидевшая Сталина.

Основную поддержку продвижению Н. Вавилова на высшие административные посты сельскохозяйственной науки Советской России 1920-х гг. оказывал видный представитель ленинской гвардии, управляющий делами Совнаркома Н.П. Горбунов (1892 - 1938 гг.)[16].

Среди советской партийно-политической верхушки 1920 - начала 30-х гг. Вавилова поддерживали также Я.А. Яковлев (Эпштейн) (1896 - 1938 гг.), член РСДРП(б) с 1913 г., в 1923- 29 гг. редактор "Крестьянской газеты", в 1929- 34 гг. нарком земледелия[17]; Г.Н. Каминский (1885 - 1938 гг.), член РСДРП(б) с 1913 г., во время НЭПа председатель правления "Хлебоцентра", потом один из руководителей коллективизации, в 1934- 37 гг. нарком здравоохранения, и другие.

Все эти политические деятели, старые большевики, находились, в той или иной степени, явно или скрыто, в оппозиции к сталинскому режиму; все они, начиная с 1930-х гг., постепенно теряли своё влияние, и все они погибли во время горячей фазы борьбы Сталина против троцкизма (1936- 38 гг.). Вместе с ними терял влияние, а затем был и репрессирован Н. Вавилов.

Визит в США

В начале июня 1921 года Н. Вавилов и его старший коллега фитопатолог А.А. Ячевский получили приглашения выступить на международной конференции по болезням хлебных злаков, проведение которой планировалось 19-21 июля в Северной Дакоте (США)[18]. Командировка Вавилова и Ячевского была одобрена Совнаркомом и на их расходы, в которые включались закупки семян, специальной литературы и т.д., была выделена значительная сумма в валюте, около 210 тыс. рублей золотом. Случилось так, что, из-за отсутствия дипломатических отношений между Советской Россией и Соединёнными Штатами, виза на въезд для Вавилова и Ячевского была получена уже после окончания конференции, на которую они были приглашены. Однако их поездка состоялась. 25 июля Вавилов и Ячевский отплыли в Канаду, оттуда в США.

За время пребывания в Америке Н. Вавилов встретился с министром торговли США и руководителем программ ARA Гербертом Гувером[19]; познакомился с работой Бюро по растениеводству Департамента земледелия; побывал у знаменитого селекционера Л. Бербанка; принял участие в создании Русского сельскохозяйственного агентства.

Весьма важным для укрепления дружеских связей Н. Вавилова с англо-американским научным сообществом стало посещение им тогдашних ведущих генетических центров США: лаборатории Т. Моргана в Колумбийском университете (там он встретился с самим Морганом и его сотрудниками) и лаборатории экспериментальной эволюции Института Карнеги в Колд Спринг Харбор (там он встретился с Г. Мёллером). Эти визиты позволили Н. Вавилову лучше войти в курс современных проблем генетики; с другой стороны, и американские коллеги получили возможность ближе познакомиться и оценить перспективного (во всяком случае, в политическом и идеологическом отношениях) советского учёного. В дальнейшем ведущие генетики США неоднократно посещали, по приглашению Вавилова, СССР, а Г. Мёллер даже проработал 3,5 года (осень 1933 - весна 1937 гг.) в возглавлявшемся Вавиловым Институте генетики. И обратно, ряд советских генетиков, близких к Вавилову, получил возможность, по благотворительным грантам от фонда Рокфеллера, пройти стажировки в США[20].

На обратном пути своей затянувшейся командировки (семь месяцев вместо планировавшихся четырёх) Н. Вавилов посетил Бэтсона (в Англии), де Фриза (в Голландии), побывал во Франции и Германии.

Зарубежная командировка 1921- 22 гг. Н. Вавилова, во время которой он посетил ведущие генетические и селекционные центры США и Западной Европы, повысила его научный статус.

Деятельность в СССР

С 1925 г. Вавилов руководил организованным на основе Отдела прикладной ботаники Институтом прикладной ботаники и новых культур (с 1930 г. Всесоюзный институт растениеводства), а с 1929 г. новосозданной академией сельскохозяйственных наук (ВАСХНИЛ); определял направления их деятельности и темы исследовательских работ. Одна за другой следовали нередко лично им возглавлявшиеся экспедиции ИПБиНК/ ВИРа по сбору семян в СССР и за рубежом, в самые разные регионы, от Китая до Латинской Америки. В результате этих экспедиций был создан не имевший тогда аналогов в мире по объёму и разнообразию банк семян. Многочисленный коллектив ВИРа (около 1200 человек; самый крупный институт в СССР и один из крупнейших в мире) занимался морфологическим изучением этой коллекции и поддержанием её в жизнеспособном состоянии (пересевами). Вавилов в те годы также написал ряд теоретических работ: по вопросам географической изменчивости культурных растений, центрам их происхождения и т.д. В 1927- 33 гг. он выступал с докладами о результатах своих исследований и работ коллег[21] на международных конференциях по селекции, семеноводству и другим вопросам сельского хозяйства, а также генетики. В 1930 году, после неожиданной смерти Ю. Филипченко, основателя лаборатории генетики (первоначально лаборатории евгеники) он принял руководство и над ней тоже, а в 1933 году добился придания ей статуса института при Академии наук.

В 1920-х годах научная и организационная деятельность Н. Вавилова встречала благожелательное отношение представителей партийно-политической верхушки СССР, в основном из числа старой ленинской гвардии. В 1923 г. Вавилов стал членом-корреспондентом Академии наук[22]; в 1929 г. – академиком. Открытие Института прикладной ботаники и новых культур (июнь 1925 г.) произошло в торжественной обстановке в Кремле, на нём присутствовали члены правительства. В 1926 году Вавилов получил премию им. Ленина. В 1926- 34 гг. он являлся членом ЦИК. Его деятельность рекламировалась в партийной прессе. Так, в 1920 году, после доклада Вавилова на Всероссийском съезде селекционеров в Саратове "О законе гомологических рядов в наследственной изменчивости", газета "Известия" (редактор Ю. Стеклов[23]) сообщила, что Вавилов сделал "величайшее открытие, имеющее мировое значение. Это процесс изменчивости и наследственности <!>, в который он ввёл закономерность, благодаря чему можно получать искусственные формы растений для культуры"[24]. Во время зарубежных поездок Вавилова в тех же газетах можно было встретить такого же рекламного характера статьи: "Вавилов на вершине Анд!", "В гостях у японских учёных", "Пензенские колхозники назвали именем профессора Вавилова свою артель" и т.д.

Деятельность Вавилова получала признание и со стороны мирового сообщества: он избирался в иностранные научные учреждения; приглашался на международные конференции; пользовался авторитетом в благотворительном фонде Рокфеллера. В 1932 году Вавилов являлся вице-президентом VI конгресса генетиков (Нью-Йорк).

Критика

Однако, наряду с признанием и поддержкой со стороны мирового сообщества и "благотворительных" фондов, деятельность Н. Вавилова с начала 1930-х гг. стала подвергаться критике, постепенно становившейся всё более острой, со стороны ряда российских специалистов по растениеводству. Критики указывали на низкую эффективность вавиловских экспедиций для решения тогдашних неотложных проблем сельского хозяйства СССР; на расточительность использования квалифицированных научных кадров ВИРа для изучения теоретических проблем ботаники; на абсурдность вложения значительных средств, в полуголодной стране, в создание мирового банка семян – подобную задачу не ставили тогда перед собой куда более богатые и экономически развитые страны Западной Европы и США. Оппоненты Вавилова неоднократно отмечали, что первоочередной целью зарубежных экспедиций ВИРа, особенно с учётом тяжёлого положения в тогдашнем сельском хозяйстве СССР, должен был бы быть не сбор семян в диких районах, наподобие гор Абиссинии и Афганистана, а поиск и ускоренная интродукция в СССР лучших сортов культурных растений, уже отселектированных в развитых в сельскохозяйственном отношении странах. Именно так действовали в конце XIX - начале XX вв. растениеводы США, и добились замечательных успехов, обустроили свою страну.

В 1898 году в Департаменте земледелия США был создан Отдел интродукции зарубежных растений. В задачу его сотрудников входил поиск во всех частях земного шара новых растений, изучение вопроса, возможно ли их введение в США и желательно ли оно в том случае, если бы было возможным. Земной шар был поделён на отдельные области, с целью планомерного и тщательного их изучения. Было организовано широкомасштабное экспедиционное обследование всех обладающих богатыми растительными ресурсами регионов. Двести человек по всему миру собирали растениеводческий материал, а другие занимались на опытных станциях его изучением, размножением и внедрением лучших образцов на фермы, плантации, сады. Интродуктор был обязан на месте сбора определить пригодность растения для сельского хозяйства США и указать примерно зону (штат), где возможно возделывание этой культуры. Только за 1904 год было привлечено и внедрено в производство, в значительных объёмах, 1,5 тысячи новых сортов различных культур. Другими словами, экспедиции американцев собирали не некий "общетеоретический банк", а семена культурных растений, пригодных для немедленного внедрения в сельское хозяйство США[25].

Для сравнения: Д. Фэрчайлд (1869 - 1954 гг.), сотрудник отдела интродукции USDA, в результате своих зарубежных экспедиций ввёл в США около 20 тыс. культурных растений; в то время как под руководством Н. Вавилова, по словам его ближайшего соратника Ф. Бахтеева, "были интродуцированы: тунговое дерево, ряд видов бамбука, многие виды эвкалиптов, хинное дерево"[26] – далеко не самые важные растительные культуры для СССР 1930-х гг.

Одним из первых критиков экспедиций ВИРа и деятельности Вавилова стал А.К. Коль, организатор и первый зав. отделом интродукции ИПБиНК (ВИР). В статье, опубликованной 25 января 1931 года в "Экономической газете", он писал, что институт, вместо быстрого внедрения новых образцов сельскохозяйственных культур, занимается изучением вопросов о центрах происхождения растений. Коль и позже неоднократно давал критические оценки направлению научных работ Вавилова и его руководству ВИРом. К нему присоединился Г. Шлыков и ряд других растениеводов.

В начале 1930-х гг., с разгромом троцкистов, политическая поддержка Н. Вавилова в партийной верхушке СССР уменьшилась. В декабре 1930 года вместе с предсовнаркома А. Рыковым покинул ключевую должность управделами СНК Н. Горбунов. Он перешёл на работу в научные структуры и, хотя его отношение к Н. Вавилову продолжало оставаться дружеским, уже не имел возможности оказывать своему протеже такого активного содействия, как ранее. Впрочем, низкая эффективность тогдашнего руководства научно-практическими работами в сельском хозяйстве в конце концов вынудила даже Горбунова выступить с критическим замечаниями по поводу деятельности Вавилова (см. далее).

Осенью 1932 года, когда Н. Вавилов находился в очередной длительной загранкомандировке, сначала в США, а потом по ряду стран Латинской Америки, для проверки деятельности ВИРа была создана комиссия ЦКК-РКИ. В своих выводах по итогам обследования института она пришла к заключениям, фактически повторявшим критические замечания А. Коля: работа многочисленного коллектива направлена не на интродукцию в СССР лучших образцов зарубежных сортов, а на сбор коллекции семян, включавшей дикие и малокультурные формы растений, на их систематику и изучение морфологии.

Вскоре после своего возвращения из Латинской Америки в феврале 1933 года Н. Вавилов имел, по словам его близких сотрудников, "неприятный разговор в ЦК". О том, что "наверх" представлены неблагоприятные для Вавилова материалы, его сотрудницу Л. Бреславец предупредил старый большевик Г.И. Ломов (1888 - 1938 гг.), бывший сотрудник Н. Горбунова в ВСНХ и Госплане.

Дело в НКВД

Примерно в то же время, когда работа Н. Вавилова как директора ВИРа стала подвергаться публичной критике в центральной прессе, против него дал показания ряд арестованных агрономов и экономистов-сельскохозяйственников, а также несколько видных работников ВИРа. Вавилову инкриминировался "подрыв и запутывание семенного и селекционного дела", "контрреволюционная деятельность" (что тогда означало, как правило, оппозицию сталинскому режиму). Эти показания, число которых с каждым годом возрастало, стали особенно опасными для Вавилова во второй половине 1930-х гг., после падения его политических покровителей – "старых большевиков" Горбунова, Яковлева – и разгрома верхушки троцкистской группировки.

Позиция Сталина

И.В. Сталин оценивал деятельность руководителей организаций и ведомств по результатам выполнения взятых ими или порученных им заданий.

"Сталин обычно не руководствовался личными симпатиями и антипатиями, а исходил из интересов дела" (И.А. Бенедиктов).

"Заслужить доверие Сталина можно было исключительно реальными результатами при выполнении крупных, ответственных, истинно государственных задач, и ничем кроме" (Н.К. Байбаков).

В 1920- 30-х гг. ключевыми задачами научно-практических работ в сельском хозяйстве СССР являлись: внедрение новых, более высокоурожайных сортов зерновых и технических культур; интродукция лучших образцов отселектированных культурных растений из государств с развитым сельским хозяйством; разработка агротехнических приёмов повышения урожайности. Всё это было особенно важно для страны, пережившей несколько катастрофических голодных лет. Однако коллектив ведущего сельскохозяйственного учреждения СССР, Всесоюзного института растениеводства, возглавлявшегося Н. Вавиловым, основную часть усилий тратил на другие задачи: сбор общемировой коллекции семян с/х растений, изучение их морфологических признаков, решение проблем географической ботаники. И специалисты-растениеводы, и руководители наркомата земледелия неоднократно отмечали отрыв тематики работ ВИРа от решения требовавшихся сельскому хозяйству страны задач. Нарком земледелия (с 1938 г.) И.А. Бенедиктов оценивал деятельность вавиловского института следующим образом: "Работы Вавилова и его последователей каких-либо практических результатов не обещали даже в обозримом будущем, не говоря уже о тогдашнем настоящем". По словам самого Вавилова, Сталин, на одной из встреч с ним, сказал: "Ну что, гражданин Вавилов, будете заниматься цветочками-колосочками – а кто будет поднимать урожай?" Деятельность Вавилова по развитию мировой науки, согласовывавшаяся с глобальными планами "ленинской гвардии" 1920-х гг., плохо вписывалась в политику сталинского руководства, избравшего в 1930-х гг. курс на решение не мировых, а срочных местных проблем. Впрочем, научный авторитет Вавилова тоже был для Сталина сомнительным. В то время как Вавилову расточала комплименты зарубежная печать, а иностранные научные общества, одно за другим, выбирали его своим почётным членом, в сводках НКВД Сталину направлялась следующая информация:

"Широкая известность Вавилова как учёного в значительной мере создана англо-американскими кругами … Его научное "имя" весьма сомнительной ценности … Вавилов характеризуется как авантюрист, ставящий свои личные интересы выше государственных, создающий себе славу за счёт трудов других … Основным двигающим мотивом деятельности и поступков Вавилова лежат не интересы дела, ведение которого ему доверено, а сознательный авантюризм, авантюризм как принцип работы".

Сталин и в политическом отношении не доверял Вавилову – сделавшему стремительную карьеру в начале 1920-х гг., когда троцкисты массово внедряли своих людей во все сферы общественной жизни – от культуры и науки до армии. Тем более, что в сводках НКВД для Сталина о Вавилове сообщалось следующее:

"Группировкой (Вавилова) совершенно усвоена марксистская фразеология, … слабые и сильные стороны советского аппарата и партийного руководства, способ и методы определения политических убеждений и настроений отдельных лиц … В узком кругу … обычными являются беседы … о "кучке негодяев", об "изменении политического курса" … По адресу т. Сталина Вавилов иначе как в контрреволюционном клеветническом тоне не говорит …"

Начиная с 1933 года Сталин и Молотов неоднократно демонстрировали отчуждённо-холодное отношение к Вавилову. Зарубежные экспедиции ВИРа прекратились. Ходатайства Вавилова об откомандировании его на очередные международные конгрессы оставались без ответа. Во второй половине 1934 г. было отменено санкционированное ранее Яковлевым празднование 10-летия ВИРа (ИПБиНК) и 25-летия научной деятельности Вавилова. В феврале 1935 г. Вавилов не был переизбран членом ЦИК. В июне 1935 г. он был снят с поста президента ВАСХНИЛ и переведён в вице-президенты. В декабре 1935 г. на встрече В. Молотова с учёными, когда Вавилов докладывал о планах работ биологического отделения Академии наук, в которых была и такая экзотическая тема, как "Исследование одомашнивания лисицы", председатель правительства прервал его возгласом: "Что за фантазия одомашнивать лису? И когда Вы, академик Вавилов, перестанете заниматься пустяками??" Осенью 1936 г. согласие правительства на проведение в Москве очередного международного генетического конгресса, о котором хлопотал Вавилов, было фактически отозвано. В 1937- 39 гг. на страницах центральной печати неоднократно появлялись критические статьи о деятельности Вавилова и ВИРа (см. далее).

С другой стороны, в тех же 1930-х гг., откликаясь на социальный заказ, стало появляться всё больше специалистов, включавшихся в решение конкретных проблем страны. Среди аграриев известность и поддержку на государственном уровне получил Т.Д. Лысенко, предложивший ряд приёмов для повышения урожайности и подчёркивавший в своих выступлениях необходимость внедрения достижений науки в производство. "Лысенко поставил вопрос о необходимости связывать науку с практикой ... Это правильно. Именно поэтому <подчёркнуто мной> И.В. Сталин на съезде колхозников- ударников в 1935 году во время его выступления сказал: "Браво, Лысенко!"" (Дубинин)[27].

Переориентация политики Советского Союза при Сталине с "разжигания мировой революции" на решение внутренних проблем страны и с реализации интернациональных глобальных проектов на приоритетное развитие отечественной науки и культуры коснулась всех сторон жизни тогдашнего советского общества. В том же 1934 году, когда были прекращены зарубежные экспедиции Вавилова и отменено празднование юбилея ВИРа, вся страна торжественно отметила столетие со дня рождения выдающегося русского учёного Менделеева. По решению Политбюро (Сталина) был образован Всесоюзный Пушкинский комитет. Была проведена, после 17-летнего перерыва, персональная выставка выдающегося русского художника Нестерова, показ работ которого в 1920-х гг. был фактически запрещён троцкистами. Страна чествовала Циолковского и Мичурина, Демченко и Стаханова, летчиков-рекордсменов и первых Героев Советского Союза. Возрождалась народная культура, народные песни, палехское и другие виды народных искусств. "Разве не символично, что возрождение Палеха идёт, так сказать, параллельно возрождению Советского Союза" (Вихрев Е. "Палех", 1938 г.).

II. Падение.

Ликвидация ленинской гвардии

После организационной подготовки конца 1920-х - начала 30-х гг. Сталин предпринял широкомасштабное наступление на остававшихся во власти явных и скрытых "троцкистски- мыслящих" оппозиционеров. В 1936- 38 гг. состоялись показательные московские процессы над бывшими лидерами партии, соратниками Ленина. Им были предъявлены обвинения в заговоре с целью восстановления капитализма, расчленения страны и превращения её в сырьевой придаток Запада.

В те же годы, по обвинениям в связях с Троцким, вредительстве, терроризме или шпионаже было арестовано большинство членов ЦК, секретарей обкомов и крайкомов, наркомов, а также множество номенклатурных работников рангом поменьше. Одним из основных критериев, по которым в те годы производился арест крупных номенклатурных работников, была их быстрая административная карьера в начале 1920-х гг., свидетельствовавшая, в глазах Сталина, об их поддержке со стороны троцкистов.

Продолжение критики

Во второй половине 1930-х гг. публичная критика Н. Вавилова как директора ВИРа усилилась. Вновь и вновь отмечалось отставание института от решения срочных сельскохозяйственных проблем; чрезмерная отвлечённость от практики работ многих его ведущих сотрудников. А.К. Коль в 1936 году, в статье "Реконструкция растениеводства СССР", повторил свои утверждения, что в ВИРе "был допущен крен на прикладную ботанику, т.е. на академическую морфологическую систематику сельскохозяйственных культур, не давшую, в конце концов, нашему строительству ничего реального. Всем известное отставание Всесоюзного института растениеводства от задач социалистического строительства в сельском хозяйстве своими корнями уходит именно в этот неправильно допущенный крен"[28]. Коль отмечал, что источниками форм сельскохозяйственных растений для их дальнейшего улучшения должны были бы быть не дикие дебри и горы, а центры цивилизации. Эти свои тезисы он неоднократно повторял и в более поздних публикациях.

Сменивший А.К. Коля в должности зав. отделом интродукции[29] института Г.Н. Шлыков тоже неоднократно выступал с критическими оценками деятельности Вавилова и его руководства ВИРом. "За истекшее десятилетие Институт Растениеводства не мог выделить ни одного сорта из растений хлебных злаков, который, пройдя конкурсное государственное сортоиспытание, оказался бы действительным шедевром и тем самым доказал бы непосредственное практическое значение для нашего земледелия вавиловских "центров""[30].

Критика Вавилова звучала на страницах газет, в стенах Академии наук, ВАСХНИЛ. 4 октября 1937 года в "Правде" появилась статья "На старых позициях", в которой отмечалось, что громадные средства на экспедиции не оправдали себя; что институт, вместо сортов, дал сотни монографий и ботанических описаний. Несколько критических замечаний в адрес Н. Вавилова счёл необходимым высказать даже его старый покровитель Н. Горбунов, на собрании Академии наук 20 мая 1937 г. В 1937 г. было урезано финансирование ВИРа. В Учёный совет института был введён, независимо от Вавилова, ряд новых членов. В мае 1939 г. президиум ВАСХНИЛ, после обсуждения отчёта ВИРа, признал его работу неудовлетворительной.

В те же годы, к публичной критике Вавилова начали добавляться письма в парторганы и НКВД с требованиями расследования его деятельности. Так, 27 марта 1935 года, в письме на имя Сталина вице-президент ВАСХНИЛ Бондаренко и парторг академии Климов, утверждали, что "в качестве Президента он <Вавилов> фактически представляет в настоящее время отрицательную величину, фигурируя, как таковой, лишь в торжественных случаях … борьба за решительный поворот и перестройку науки в сторону практических запросов социалистического сельскохозяйственного производства, на что указывал т. Сталин на XVII съезде партии, вызывает глухое сопротивление части старых научных работников". 7 марта 1939 года Г. Шлыков, тогдашний заведующий отделом интродукции ВИРа, направил письмо в НКВД с предложением расследовать связи Вавилова с уже осуждёнными бывшими наркомземами Яковлевым и Черновым.

Падение политических покровителей

В 1937- 38 гг. были репрессированы многие высокопоставленные партийные деятели, дружески относившиеся к Вавилову: Я. Яковлев, Г. Каминский, К. Бауман[31]. Был также арестован ряд троцкистов в системе наркомзема: А. Муралов, с 1933 года зам. наркомзема, с июня 1935 года (после Вавилова) президент ВАСХНИЛ; вице-президент ВАСХНИЛ А. Гайстер и другие. В феврале 1938 года очередь дошла до Н. Горбунова.

Дело в НКВД

В деле Вавилова продолжали накапливаться показания, которые давали против него на допросах в 1937- 38 гг. бывшие руководители сельского хозяйства и аграрной науки СССР, включая А. Муралова, Н. Тулайкова, Г. Мейстера и других. Дополнительной компрометацией Вавилова стали его положительные отзывы о Бухарине, с которым он побывал в 1931 году в Лондоне на конференции по истории науки; дружба с левым коммунистом Г. Мёллером[32]; одобрительные оценки зарубежных выступлений Вавилова, поступавшие в Москву от советских полпредов[33] и т.д. В 1920-х - начале 30-х гг. эти связи и похвалы содействовали повышению авторитета Вавилова в кругах тогдашней партийной элиты. С середины 1930-х гг. они стали дискредитирующими материалами.

Биографы Вавилова не раз задавались вопросом: почему, несмотря на критику в прессе, многочисленные показания о вредительстве и другой компромат на Вавилова, накопленный в НКВД, он не был арестован в 1937- 38 гг.? Ответ иногда давался в том смысле, что "Сталин побоялся дать санкцию на арест всемирно известного учёного из-за возможных протестов международной демократической общественности". При ближайшем рассмотрении такой ответ не выдерживает никакой критики. Сталин не "побоялся" дать санкции на арест бывшего председателя Совнаркома (Рыкова), бывшего главы Коминтерна (Зиновьева), "любимца партии" (Бухарина) и многих других всемирно известных деятелей – невзирая на самые отчаянные протесты международной демократической общественности. Так, во время московских процессов видные политики, руководители Социнтерна, известные писатели (Ромен Роллан, …) направляли Сталину письма с ходатайствами об освобождении или помиловании подсудимых. Р. Абрамович, один из лидеров меньшевиков, называл процессы "сплетением лжи и клеветы, преступлением против всех законов пролетарской морали, сокрушительным ударом по всему мировому социализму"; секретарь Социнтерна Ф. Адлер говорил о "гнусностях, которые совершает утвердившаяся в Москве диктатура"; видный философ-эмигрант Г. Федотов писал, что "процессы наносят колоссальный ущерб не только большевистской партии, но и России <?!>" и так далее. Всё это никак не повлияло на судьбу соратников Ленина и их подельников. Более близким к истине является предположение, что Сталин учитывал, при оценке ситуации с Н. Вавиловым, международную обстановку. А именно: в 1937- 38 гг. отношения Советского Союза с гитлеровской Германией были напряжёнными, и "англо-американские круги", связи с которыми инкриминировались Вавилову, могли стать, в случае военного конфликта, союзниками СССР. Положение Вавилова в этом смысле, с точки зрения сталинского руководства, было отчасти сходным с положением бывшего наркома иностранных дел М. Литвинова (Меер-Геноха Моисеевича Валлаха), об оппозиционных настроениях которого Сталин и Молотов хорошо знали, но никаких мер против него не предпринимали, имея в виду возможность его использования в дипломатических отношениях с "англо-американскими кругами". После августа 1939 года, когда межгосударственные отношения СССР и Германии нормализовались, Вавилов потерял свой относительный "иммунитет".

Следствие

6 августа 1940 года Н. Вавилов, находившийся в командировке в Западной Украине, был арестован. Ему предъявили обвинения во вредительстве: "подрыве и запутывании семенного и селекционного дела", "установках заниматься отвлечёнными, научно-теоретическими вопросами, заниматься изучением культур, не могущих быть применяемыми даже в ближайшее время в хозяйстве СССР", в организации "антисоветской группы", а также в шпионаже.

В течение двух недель после ареста Вавилов отрицал предъявленные ему обвинения. Положение изменилось, когда следователь зачитал Вавилову ряд показаний его друзей и коллег, подтверждавших версию следствия. После этого Вавилов на нескольких допросах дал показания, что его деятельность могла быть интерпретирована как вредительство – сознательное нанесение ущерба экономике страны. Он также дал показания о якобы вредительской деятельности некоторых своих друзей и коллег по ВИРу (в том числе Г.Д. Карпеченко и Л.И. Говорова), которые вскоре после этого были арестованы и репрессированы. Версию следствия о шпионаже Вавилов не признал.

После почти годичного следствия дело Вавилова было передано в суд. 9 июля 1941 года Военная коллегия Верховного суда СССР признала Вавилова виновным во всех предъявленных ему обвинениях. Ходатайство осуждённого о помиловании было отклонено, но приговор в действие не приведён. Через некоторое время, по распоряжению Берии, он был заменён на двадцатилетнее тюремное заключение. В Саратовской тюрьме Вавилов находился в одной камере с философом-марксистом Лупполом, чья стремительная карьера в 1920-х - начале 30-х гг., равно как и судьба в последующее время, были до некоторой степени сходными с его собственными.

Реабилитация

20 августа 1955 года Военная коллегия Верховного суда СССР, та самая инстанция, которая четырнадцать лет назад вынесла Н. Вавилову обвинительный приговор, реабилитировала его. По представлению Главного Военного прокурора было принято постановление: "приговор Военной коллегии Верховного суда СССР от 9 июля 1941 г. в отношении Вавилова Николая Ивановича отменить по вновь открывшимся обстоятельствам и дело о нём производством прекратить за отсутствием состава преступления".

Примерно в то же время ВК ВС отменила приговоры и партийно-политическим покровителям Вавилова (как и ряду других репрессированных в 1937- 38 гг. номенклатурных работников, включая бывших руководителей ГУЛАГа и инициаторов массовых убийств в 1920- 30-х гг.): 13 марта 1954 г. был реабилитирован (ещё и восстановлен в Академии наук) Горбунов, один из организаторов Соловецкого концлагеря[34]; 5 января 1957 г. был реабилитирован (ещё и восстановлен в партии) нарком коллективизации и Голодомора Яковлев. Для сравнения: выдающиеся русские учёные-сельскохозяйственники – Н.Д. Кондратьев и другие – осуждённые по делу т.н. "Трудовой Крестьянской партии" (участие в которой инкриминировалось Вавилову) были реабилитированы лишь в 1987 г.; через 32 года после реабилитации Вавилова! Сходным образом и родственникам русских инженеров, учёных, священников, погибших в Соловецком лагере, крестьян, расстрелянных во время коллективизации, пришлось дожидаться реабилитации больше четверти века.

В наши дни историко-научное исследование деятельности Н.И. Вавилова предпринял профессор, доктор биологических наук, зав. кафедрой (1992 - 2005 гг.) селекции и семеноводства Санкт-Петербургского государственного аграрного университета В.И. Пыженков. По итогам этой работы он сделал несколько докладов на конференциях, содержание которые суммировано в его книге "Николай Иванович Вавилов – академик, ботаник, гражданин мира", 2009 г. В.И. Пыженков отметил искусственно разрекламированный характер ряда компилятивных работ Н. Вавилова, в т.ч. его "закона гомологических рядов", основные положения которого были раньше изложены в трудах Ч. Дарвина, Д. Годрона, Б. Уэлша. Заключение В.И. Пыженкова о ценности вавиловских экспедиций для неотложных нужд тогдашнего сельского хозяйства СССР совпало с оценкой, данной в 1930-х гг. А. Колем и Г. Шлыковым: "В своих поездках Вавилов много времени уделил только Палестине и Эфиопии, однако там полезного для сельского хозяйства СССР взять было нечего… Нужды сельского хозяйства были отодвинуты (Вавиловым) на задний план, на неопределённое потом".

Приложение 1. Документы.

Организация Соловецкого лагеря особого назначения

Среди многочисленных жертв необоснованных репрессий 1937 года был видный партийный и государственный деятель Советской России, в 1920-х гг. управляющий делами Совнаркома, а позже академик АН СССР и вице-президент ВАСХНИЛ Н. Горбунов. В 1954 г. он был реабилитирован. Ниже приведено постановление, подписанное Горбуновым и Рыковым, об организации Соловецкого концлагеря. "Именно с этого момента началось массовое создание лагерей и "узаконенные" правительством убийства "контрреволюционеров" в лагерях ГУЛАГа … Недавно в Академии наук отпраздновали 110-летие со дня рождения героя. О десятках тысяч высланных профессоров, ученых и инженеров, сгнивших по Постановлению, им подписанному, не вспоминали" (Ю. Серов. "Записки о Соловках". На правах рукописи. 1982-2006 гг.).

Москва, Кремль. 2 ноября 1923 г.[35]

Опубликованию не подлежит

1. Организовать Соловецкий лагерь принудительных работ особого назначения и два пересыльно- распределительных пункта в Архангельске и Кеми.

2. Организацию и управление указанными в ст. I лагерем и пересыльно-распределительными пунктами возложить на ОГПУ.

3. Все угодья, здания, живой и мёртвый инвентарь, ранее принадлежавший бывшему Соловецкому монастырю, а равно Пертоминскому лагерю и Архангельскому пересыльно-распределительному пункту, передать безвозмездно ОГПУ.

4. Одновременно передать в пользование ОГПУ находящуюся на Соловецких островах радиостанцию.

5. Обязать ОГПУ немедленно приступить к организации труда заключённых для использования сельскохозяйственных, рыбных, лесных и пр. промыслов и предприятий, освободив таковые от уплаты государственных и местных налогов и сборов.

Зам. председателя СНК СССР Рыков

Управляющий делами СНК Горбунов

Справка НКВД на Н.И. Вавилова[36] (фрагмент)

Прошлое

ВАВИЛОВ Н.И. является сыном крупного московского купца И.И. ВАВИЛОВА - владельца фирмы "Удалов и Вавилов". Эта фирма являлась дочерней организацией текстильного миллионера ПРОХОРОВА.

Отец ВАВИЛОВА в революцию бежал в Болгарию … Его отец состоял членом Союза Русского Народа …

Заграничные связи

(показания арестованного в 1932 г. научного сотрудника ВИРа Авдулова Н.Я.) "…ВАВИЛОВ пригласил меня к себе на дом и предложил пересылать для него письма за границу… За риск, которому я подвергался, мне была обещана оплата моих услуг в размере от 10 до 20 долларов с письма (указываются даты семи писем) …"

В городе Белграде (Юго-Славия) проживает СТЕБУТ, Александр Иванович, профессор местного университета. СТЕБУТ до революции работал в Саратове на местной селекционной станции Департамента Земледелия … в 1919 г. он выехал из Москвы на юг России, откуда при отступлении белых эмигрировал за границу.

У СТЕБУТА существуют прекрасные отношения с академиком ВАВИЛОВЫМ и последний, бывая за границей, нередко у него останавливается.

СТЕБУТ, благодаря своим связям, предоставляет возможность ВАВИЛОВУ читать за границей лекции.

ВАВИЛОВ избран членом Чехо-Словацкой сельскохозяйственной Академии Наук исключительно по протекции СТЕБУТА. В обмен на это СТЕБУТ просил ВАВИЛОВА устроить на службу в Институт Растениеводства своего родственника …

В 1931 г. ВАВИЛОВ, по приглашению Датского Королевского общества сельских хозяев, выезжал в Данию для прочтения ряда лекций. Это приглашение было инспирировано бывшим атташе датского посольства в Москве А.А. КОФФОДОМ. А.А. КОФФОД в прошлом крупный чиновник царского департамента земледелия … во время арестов по делу ТКП из СССР выехал ...

ВАВИЛОВ имеет в Германии и Франции в банках свой текущий счет и вклады …

Среди иностранных связей ВАВИЛОВА имеется целый ряд лиц, изобличённых материалами б. ОГПУ в руководстве и финансировании контрреволюционного движения в СССР. Таков проф. МЕТАЛЬНИКОВ С.И. в Париже … ШЛИППЕ – бывший московский земец, белоэмигрант… Особого внимания заслуживают связи ВАВИЛОВА с группой ДЕ МОНЗИ, бывшего французского министра просвещения … французский разведчик МАЗОН, близкий к ДЕ МОНЗИ, после возвращения из своей поездки в СССР осенью 1932 г. поднял через Всесоюзное общество культурных связей с заграницей вопрос о приглашении ВАВИЛОВА во Францию "для прочтения ряда лекций" …

Контрреволюционные настроения ВАВИЛОВА

Политические взгляды ВАВИЛОВА резко враждебны коммунистической партии и советской власти. В узком кругу лиц, которым ВАВИЛОВ доверяет, ведутся беседы о кризисе советской власти, о гибельности коллективизации, о нежелании подвергаться "критике курьеров и дворников", об "изменении политического курса".

По адресу т. СТАЛИНА ВАВИЛОВ иначе как в контрреволюционном клеветническом тоне не говорит.

Двурушничество и умелое скрывание убеждений и взглядов являются основными средствами маскировки контрреволюционной работы ВАВИЛОВА.

Принадлежность ВАВИЛОВА к ТКП

Материалами ряда следственных дел, проведённых в период 1931- 1934 гг. ВАВИЛОВ был изобличён как один из идеологов и практических руководителей контрреволюционной организации ТКП.

Так, проф. ТАЛАНОВ В.В. на допросе 25/ IV 1933 г. показал: "контрреволюционная организация, к которой я принадлежу, являлась естественным звеном широкой народнической организации, состоящей в основном из народническо-эсэровских элементов. Организация руководилась единым центром, из состава которого мне известны ВАВИЛОВ Н.И., ТУЛАЙКОВ Н.М., ПИСАРЕВ, …"

(далее аналогичные показания Домрачев Д.В., агроном Калечиц, проф. Сизов (1933 г.))

После ареста основных деятелей ТКП ВАВИЛОВ принимал все меры к тому, чтобы добиться их реабилитации …

Кроме того, установлено, что враждебная работа в системе Всесоюзного Института Растениеводства, направленная к подрыву и запутыванию семенного, селекционного дела в СССР, проводилась непосредственно и по прямому указанию ВАВИЛОВА Н.И., директора ВИРа.

Пользуясь своим положением, ВАВИЛОВ Н.И. всю работу в течение ряда лет направлял не по линии изучения вопросов, имеющих практическое значение для сельского хозяйства СССР, а по линии отвлечённого академизма … давал заведомо вредительские установки заниматься отвлечёнными, научно-теоретическими вопросами, заниматься изучением культур, не могущих быть применимыми даже в ближайшее время в хозяйстве СССР, одновременно исключая и тормозя разработку перспективных культур. … Свою вредительскую, подрывную работу ВАВИЛОВ проводил, опираясь на специально подобранные и расставленные на руководящих участках ВИРа кадры, создав из них контрреволюционную организацию, частично вскрытую и ликвидированную органами НКВД в 1933 г. …

Участник вредительской организации правых обвиняемый АЛЕКСАНДРОВ А., заместитель ВАВИЛОВА по ВИРу показал: "МУРАЛОВ дал мне прямую директиву … в Ленинграде связаться с ВАВИЛОВЫМ Н.И. как с участником антисоветской организации, контактирующей свою деятельность с организацией правых. МУРАЛОВ сказал мне, что ВАВИЛОВУ и его группе удалось расстроить дело семеноводства и селекции и этим нанести удар по сельскому хозяйству. … Как меня информировал ВАВИЛОВ, перед участниками нашей организации в ВИРе стояла задача – задержать и сократить темпы селекционной работы, с тем, чтобы страна не могла получить нужные ей новые сорта" (показания обв. АЛЕКСАНДРОВА А. от 13-14 июля 1937 г.)…

"… Особо следует отметить антисоветскую деятельность академика ВАВИЛОВА …" (показания МУРАЛОВА от 7.VIII 1937 г.)…

Арестованный ТУЛАЙКОВ в своих показаниях изобличает ВАВИЛОВА как члена контрреволюционной правотроцкистской вредительской организации, служившим основным связующим звеном между правотроцкистской организацией и уцелевшими остатками "Т.К.П.".

"После провала Т.К.П. в 1930 г. и ареста её руководителей основные зарубежные связи Т.К.П. перешли к организации правых, последняя осуществляла их главным образом через академика ВАВИЛОВА, который с 1930 г. вошёл в состав организации правых и являлся связующим звеном между ею и уцелевшими остатками "Т.К.П." … Свою контрреволюционную антисоветскую деятельность по осуществлению связей с зарубежными эмигрантскими кругами ВАВИЛОВ проводил под непосредственным руководством центра правых и лично БУХАРИНА" (показания ТУЛАЙКОВА от 31.VIII.37 г.).

<далее предложение об аресте>

пом. нач. 8 отд-ния 4 отдела ГУГБ ст. лейтенант гос. безопасности Я. Востриков

ЦА ФСБ № Р-2311, т.8 л. 119-131

Сходная справка НКВД составлялась на Вавилова в мае 1940 г., её подписал начальник 3 отд. ГЭУ НКВД ст. лейтенант госбезопасности Рузин.

5 августа 1940 г. было выдано постановление на арест Вавилова, подписанное Рузиным, согласованное с начальником главного экономического управления НКВД комиссаром госбезопасности 3 ранга Кобуловым.

Допрос 13 августа 1940 г.

В: Выше вы показали, что в политическом отношении подбираемые вами кадры ВИРа были вполне преданные советской власти. Однако вы не можете отрицать того факта, что значительное число их репрессировано органами НКВД. Что вы можете сказать по этому поводу?

О: Действительно из числа работников ВИРа целый ряд лиц были репрессированы. Если такие лица оказались в ВИРе, то это можно отнести за счет притупления моей политической бдительности как директора ВИРа. Никакого злого умысла в этом деле, с моей стороны, не было.

В: Напрасно вы пытаетесь объяснить притуплением своей политической бдительности. Известно, что вы, в интересах антисоветской работы группировали вокруг ВИРа контрреволюционно настроенный элемент, являясь руководителем шпионско-вредительской организации в возглавляемом вами научном учреждении и его филиалах. Требуем об этом правдивых показаний.

О: Это неправда. Вокруг ВИРа я группировал высококвалифицированных специалистов для ведения научной работы, антисоветской же работой я никогда не занимался.

Допрос 14 августа 1940 г.

В: Следствию известно, что вы, будучи по своим убеждениям антисоветским человеком, в течении долгого времени вели активную вредительскую и шпионскую работу, являясь руководителем антисоветской организации в возглавляемом вами учреждении и его филиалах на местах. Требуем правдивых показаний по предъявленным обвинениям.

О: Антисоветской работой я не занимался и показаний по этому вопросу дать не могу.

Допрос 24 августа 1940 г.

В: Вы арестованы как активный участник антисоветской организации правых[37] и агент иностранной разведки. Признаёте ли себя в этом виновным?

О: Я признаю себя виновным в том, что с 1930 г. являлся участником антисоветской организации правых, существовавшей в системе Наркомзема СССР. В шпионской работе себя виновным не признаю.

В: … покажите, с кем вы были связаны по антисоветской работе.

О: По антисоветской работе я был связан со следующими лицами: ЯКОВЛЕВЫМ, б. Наркомземом, ЧЕРНОВЫМ, б. Наркомземом, ЭЙХЭ – б. Наркомземом, МУРАЛОВЫМ – б. зам. Наркомзема, ГАЙСТЕРОМ – б. зам. Наркомзема, МАРГОЛИНЫМ, б. учёным секретарём при президенте сельскохозяйственной академии МУРАЛОВЕ, ХОДОРОВСКИМ – консультантом при президенте сельскохозяйственной академии МУРАЛОВЕ.

В: В каком направлении проводилась вами вражеская работа в области сельского хозяйства?

О: Проводимая мною вражеская работа заключалась в основном в следующем: отрыв научной работы от практической работы по реконструкции сельского хозяйства, игнорирование развития опытного дела по областям, неправильное районирование ряда культур (кукурузы, хлопчатника и др.), срыв работ по организации правильного севооборота.

Допрос 27-28 августа 1940 г.

В: Вы признали себя виновным в том, что с 1930 года являлись участником антисоветской организации правых, существовавшей в системе Наркомзема СССР. Покажите – кем и при каких обстоятельствах вы были завербованы в названную организацию?

О: В антисоветскую организацию правых я был завербован бывшим Наркомземом СССР ЯКОВЛЕВЫМ Яковом Аркадьевичем в 1930 г. Процесс вербовки происходил путём получения мною непосредственно от ЯКОВЛЕВА, а также от него через ГАЙСТЕРА Арона Израилевича – бывшего вице-президента с/х академии и ВОЛЬФА Моисея Михайловича, второго вице-президента с/х академии явно вредительских заданий, которые я выполнял в с/х академии и в институте растениеводства …

В: Следствию известно, что вы ещё до 1930 г. были руководителем антисоветской организации и вели активную вражескую работу. Требуем правдивых показаний[38].

О: Никакой организованной антисоветской работы до 1930 г. я не проводил.

Допрос 28-29 августа 1940 г.

В: Уточните обстоятельства, при которых вы были вовлечены в антисоветскую организацию правых.

О: В результате моего частого общения с ЯКОВЛЕВЫМ, в 1930 году, по работе в Наркомземе СССР, ему стали известны мои антисоветские настроения. Зная об этих настроениях, ЯКОВЛЕВ давал мне поручения явно вредительского характера по планированию растениеводческих мероприятий, по чрезмерному расширению посевных площадей и увеличению посевов трудоёмких культур, без учета наличия рабочей силы и механизации …

Вопрос: А в какой форме у вас был разговор с ЯКОВЛЕВЫМ об участии в антисоветской организации правых?

Ответ: Прямого разговора об этом не было. Я его понимал в виде прямых вредительских заданий, которые я получал от ЯКОВЛЕВА.

Вопрос: Почему же вы делаете вывод, что в антисоветскую организацию вас завербовал именно ЯКОВЛЕВ?

Ответ: Я делаю этот вывод потому, что именно с этого периода, - выполнения поручений ЯКОВЛЕВА начинается моя явно вредительская работа, как в организации науки, так и в области растениеводства, в смысле обоснования растениеводческих мероприятий.

Вопрос: Значит, являясь участником антисоветской организации правых с 1930 года, вы сознательно и организованно вели вражескую работу. Вы это признаете?

Ответ: Да, признаю.

В: … В каких отношениях вы были связаны с МЕЙСТЕРОМ, как с участником антисоветской организации правых?

О: Отношения с МЕЙСТЕРОМ у меня были хорошие, и личных счетов между нами не было.

В: Вы продолжаете скрывать свою причастность к антисоветской организации, участником которой вы были ещё до 1930 г. Оглашаем вам выдержку из показаний арестованного МЕЙСТЕРА Георгия Карловича от 19/XI 1937 г.:

"… МУРАЛОВ назвал мне в качестве участников организации правых ВАВИЛОВА Н.И., ТУЛАЙКОВ А… антисоветские настроения ВАВИЛОВА мне были известны и раньше. Помню, что ещё в 1932 г. ВАВИЛОВ открыто высказывал мне своё враждебное отношение к советской власти … Эти антисоветские и антиколхозные клеветнические заявления ВАВИЛОВА не удивили меня, потому что я знал о его прошлой принадлежности к ТКП".

Вы и теперь станете отрицать факты?

О: Должен сказать, что МЕЙСТЕР не совсем точно и правильно указывает обо мне в своих показаниях. Я заявляю, что хотя идеологически я был близок к ТКП, но организационно связан с ней не был.

В: А указываемые МЕЙСТЕРОМ антисоветские разговоры в действительности были?

О: Да, были.

В: В каких отношениях вы находились с ТУЛАЙКОВЫМ Николаем Михайловичем?

О: С ТУЛАЙКОВЫМ Николаем Михайловичем я находился в хороших, дружеских отношениях.

В: Оглашаем выдержку из показаний ТУЛАЙКОВА Н.М., которые он дал на допросе 31/VIII 1937 г.:

"После провала Т.К.П. в 1930 г. и ареста её руководителей основные зарубежные связи Т.К.П. перешли к организации правых, последняя осуществляла их главным образом через академика ВАВИЛОВА, который с 1930 г. вошёл в состав организации правых и являлся связующим звеном между ею и уцелевшими остатками "Т.К.П."… Свою контрреволюционную антисоветскую деятельность по осуществлению связей с зарубежными эмигрантскими кругами ВАВИЛОВ проводил под непосредственным руководством центра правых и лично БУХАРИНА".

Как видите, МЕЙСТЕР и ТУЛАЙКОВ приводят факты, опровергающие ваши попытки отрицать свою преступную работу против Советской власти.

О: Считаю, что в показаниях ТУЛАЙКОВА, наряду с правильным сообщением о моей причастности к антисоветской организации правых с 1930 г., о чём я показал ещё до предъявления мне показаний ТУЛАЙКОВА, есть некоторые неточности в отношении моих антисоветских связей с Бухариным и относительно моих антисоветских связей с заграницей. Должен сказать, что прямой антисоветской связи с Бухариным у меня не было, хотя я и разделял линию правых, идеологом которых был Бухарин.

В: МУРАЛОВ Александр Иванович вам известен?

О: Да, известен.

В: В каких вы были отношениях?

О: С МУРАЛОВЫМ А.И. я находился в нормальных официальных отношениях, личных счетов между нами не было.

В: Оглашаю вам выдержку из показаний МУРАЛОВА А.И. от 7/VIII 1937 г.: "… особо следует отметить антисоветскую деятельность академика ВАВИЛОВА …"

Не достаточно ли сказанного, чтобы вы убедились, что следствию хорошо известна ваша антисоветская работа?…

Допрос 30-31 августа 1940 г.

В: … Что предопределило ваше вступление на путь организованной вражеской работы?

О: К антисоветской работе меня привела разделявшаяся мною идеология правых, несогласных с установками партии на коллективизацию сельского хозяйства и ликвидацию на этой основе кулачества как класса …

Вступив в организационную связь с правыми, я от антисоветских настроений дошёл до прямого и активного участия в антисоветской работе, до непосредственного участия во вредительских мероприятиях, тормозящих дело социалистической реконструкции сельского хозяйства …

В: … Вы показали ранее, что в антисоветскую организацию вас завербовал ЯКОВЛЕВ, что прямого разговора об этом с вами он, якобы, не имел. Требуем уточнить ваши показания.

О: Подтверждаю, что в антисоветскую организацию правых я был завербован ЯКОВЛЕВЫМ Яковом Аркадьевичем. Однако, ЯКОВЛЕВ прямо мне не говорил, что я должен принять участие в антисоветской организации, да в этом и не было особой нужды, так как ЯКОВЛЕВ, зная мои антисоветские настроения, о чем я показал на предыдущих допросах, мог смело на меня рассчитывать в проведении антисоветской работы …

В: … назовите известных вам участников организации правых.

О: Как участники антисоветской организации правых мне известны следующие лица:

ТУЛАЙКОВ Николай Михайлович, бывший вице-президент с/х академии и директор Саратовского института орошаемых зерновых хозяйств. ТУЛАЙКОВА я знал со студенческих лет и был с ним в хороших отношениях. До 1930 г. ТУЛАЙКОВ был идеологически весьма близок к ТКП, о чём он мне неоднократно говорил …

МЕЙСТЕР Георгий Карлович, бывший вице-президент с/х академии и директор Саратовской Селекционной станции. МЕЙСТЕРА я знал ещё с 1918 г. как человека, враждебно настроенного к Советской власти …

Как участник антисоветской организации правых МЕЙСТЕР мне известен с 1932 г. из личных с ним бесед в Саратове, суть которых сводилась к обсуждению вопросов вредительства в сельском хозяйстве в связи с коллективизацией …

ВОЛЬФ Моисей Михайлович – агротехник, бывший вице-президент Сельскохозяйственной Академии. Его я знал со студенческих лет, как активного политического деятеля, принадлежавшего к меньшевикам.

С ВОЛЬФОМ по антисоветской работе я был связан непосредственно с 1931 года, в частности от него получал целый ряд вредительских указаний по разработке чрезвычайно завышенных планов сельскохозяйственных мероприятий в области колхозного и совхозного секторов …

ПАНШИН Борис Аркадьевич – в прошлом заведующий Сортосеменным Управлением Сахаротреста. В период 1932 -1936 г.г. работал специалистом по сахаристым растениям в Институте Растениеводства. В настоящее время работает в Москве в ВИЛАР'е. В прошлом за антисоветскую работу на Украине был репрессирован. Известен мне, как антисоветски настроенный человек, знаю его с 1923 года, к антисоветской работе привлечен мною в 1932 году.

<далее аналогичные показания Н. Вавилова на Бондаренко А.С., Муралова А.И., Таланова В.В., Писарева В.Е., Кулешова Н.Н., Сазанова В.И., Бордакова Л., Переверзева Н., Зворыкина П., Артёмова П., Солякова П.>

Вот те лица, которые мне известны как участники организации или мною лично привлечены к вражеской работе. …

Вопрос: Об обстоятельствах привлечения вами ко вражеской работе указанных выше лиц вы ещё покажете подробно. Однако следствие констатирует, что вы скрываете свои организационные связи с "Трудовой Крестьянской Партией", умалчиваете о ряде своих связей по организации правых, не показываете о своей шпионской работе.

По всем этим вопросам вы будете ещё подробно допрошены.

Допрос 5 сентября 1940 г.

В: На предыдущих допросах вы скрыли многих лиц … Предлагаем показать всю правду о лицах, причастных к вредительской работе в ВИРе.

О: Я действительно не назвал некоторых лиц, которые вместе со мной проводили вражескую работу в ВИРе.

В: Кого персонально вы скрыли от следствия?

О: На предыдущих допросах я не назвал как лиц, проводивших вражескую работу следующих:

1. ГОВОРОВ Леонид Ипатьевич – профессор, заведующий отделом зерно-бобовых культур ВИРа.

2. КАРПЕЧЕНКО Георгий Дмитриевич – профессор, заведующий лабораторией генетики ВИРа.

3. ПАНЧАЛО Константин Иванович – профессор, заведующий секцией бахчевых культур.

4. ФЛЯКСБЕРГЕР Константин Андреевич – профессор, заведующий секцией пшениц.

5. МАЛЬЦЕВ Александр Иванович – академик сельскохозяйственной Академии, заведующий бюро сорняков растений.

6. ЭГИЗ Самуил Абрамович – профессор, заведующий секцией табака и чая.

Допрос 6-7 сентября 1940 г.

В: … Покажите о своей вредительской работе в осуществлении антисоветских установок организации правых, к которой вы примкнули в 1930 г.

О: Я и мои соучастники по антисоветской работе, о которых я показал на предыдущих допросах, считали, что одним из действенных методов нашей борьбы с Советской властью является вредительство, которое должно было нанести существенный ущерб научно-исследовательским и практическим учреждениям сельского хозяйства, снизить урожайность в стране, создать кризис в производстве сельскохозяйственных продуктов, тем самым вызвать недовольство в народе и общественное мнение в пользу правых, в целях изменения существующего строя в стране.

В: Что практически было предпринято вами в осуществление этих установок?

О: До 1935 г. сельскохозяйственная наука в СССР возглавлялась и направлялась мною… Мною, в ряде важнейших отделов ВИРа научная работа не была направлена на практическое осуществление задач по развитию сельского хозяйства в СССР.

Вредительская работа возглавляемой мною антисоветской < антисталинской, в обстановке того времени> группировки в ВИРе может быть охарактеризована, как сознательное торможение социалистической реконструкции, как сопротивление развитию социалистического земледелия и в известной мере задержка достижений научно- исследовательской мысли…

Такое направление в сельскохозяйственной науке СССР, явно тормозившее её развитие, привело к оргвыводам по отношению ко мне, в результате чего в начале 1935 года я был отстранён от руководства сельскохозяйственной академией им. Ленина. …

Одним из основных вредительских мероприятий, проведённых при моём непосредственном участии, по заданию ЯКОВЛЕВА было создание чрезмерно большого числа узко специальных, совершенно не жизненных, научно исследовательских институтов, как например, института сои, цикория в Москве, создание в областях, краях и республиках примерно около 30 так называемых институтов социалистической реконструкции сельского хозяйства, совершенно оторванных от непосредственной агрономической работы … это привело к дезорганизации научно-исследовательской работы и направлению её на несущественные, малозначимые задачи … к распылению и без того недостаточных кадров и вызвало совершенно ненужные крупные государственные затраты … развал сети опытных полеводческих станций … составление чрезмерно завышенных планов растениеводческих мероприятий, несогласованных с наличием рабочих рук и механизации, что неизбежно вело к дискредитации этих мероприятий, игнорированию правильных севооборотов, уменьшению плодородия почв …

Кроме того, я принимал непосредственное участие в разработке вредительских планов растениеводства первой и второй пятилеток. Эту вредительскую работу я выполнял по непосредственному указанию бывшего наркома земледелия ЯКОВЛЕВА Я.А. и бывших вице-президентов сельскохозяйственной академии ВОЛЬФА М.М., ГАЙСТЕРА А.И.

Вредительство здесь заключалось в составлении чрезмерно завышенных планов растениеводческих мероприятий, несогласованных с наличием рабочих рук и механизации, что неизбежно вело к дискредитации этих мероприятий, к игнорированию правильных севооборотов, уменьшению плодородия почв и, как результат, снижению урожайности и засорению полей.

Прежде всего, это касалось общего масштаба распашки земель. Как известно, посевная площадь до революции определялась в 100 млн. гектар. Безусловно, что колхозный строй, на основе механизации давал новую возможность для значительного расширения посевных площадей. Однако это мероприятие должно было быть проведено с учетом наличия рабочей силы и механизации. Вопреки этому, ЯКОВЛЕВЫМ, через ВОЛЬФА, мне была дана установка о расширении плана посевных площадей на 1937 г., как обязательная, цифра 150 млн. гектар, что явно не соответствовало имеющимся в то время возможностям. Это наглядно подтверждается ещё и тем, что еще и сейчас в 1940 году посевная площадь определяется в 136-137 млн. гектар при значительно большей механизации и лучшей организации рабочего труда в колхозах.

В 1931 году, ЯКОВЛЕВЫМ передо мной, а также ТАЛАНОВЫМ В.В. и КУЛЕШОВЫМ Н.Н. – работниками института растениеводства была поставлена задача технического обоснования намечаемого мероприятия по расширению посевов кукурузы с 1½ млн. гектар в 1929 году, до 15 млн. гектар в 1937 году, который затем был снижен до 7-8 млн. гектар, являвшимся также завышенным во вредительских целях, что нами и было сделано.

О том, каково было несоответствие этих вредительских планов можно судить потому, что сейчас, в 1940 году, при значительно большей механизации, чем в первые годы социалистической реконструкции, площадь под кукурузу определяется в 2,5 млн. гектар, вместо намечаемых нами 15 млн. на 1937 год.

Справка

Мною 9 сентября с.г. показания ВАВИЛОВА Н.И. о его вредительской работе, касающиеся вопросов организации сельскохозяйственной науки и планирования растениеводческих мероприятий первой и второй пятилетки представлены на консультацию первому заместителю заведующего сельскохозяйственным отделом ЦК ВКП(б) тов. ГРИЦЕНКО. Тов. ГРИЦЕНКО, ознакомившись с показаниями ВАВИЛОВА заявил, что в соответствии с данными, которыми располагает сельскохозяйственный отдел ЦК, указанные ВАВИЛОВЫМ факты о направлении вредительства в сельском хозяйстве имели место в действительности.

Пом. нач. следчасти ГЭУ НКВД СССР

ст. лейтенант госбезопасности А. Хват

Свидетельство Ю.Т. Лысенко

"Считаю необходимым довести до сведения читателей содержание беседы Т.Д. Лысенко со следователем по делу Н.И. Вавилова в том виде, в каком мне её довелось слышать от самого Т.Д. Лысенко: "Приходит ко мне в ВАСХНИЛ следователь, спрашивает: "Что вы можете сообщить о вредительской деятельности Н.И. Вавилова по уничтожению коллекции семян растений в ВИРе?" Отвечаю: "Я знаю, что академик Н.И. Вавилов собирал эту коллекцию. О том, что он её уничтожал, мне ничего неизвестно". Тогда следователь спрашивает: "А что вы вообще можете сообщить о вредительской (шпионской, контрреволюционной) деятельности Н.И. Вавилова?" Отвечаю: "Между мною и Н.И. Вавиловым были и есть разногласия (расхождения) по научным вопросам. Но ни о какой вредительской (шпионской, контрреволюционной) деятельности Н.И. Вавилова мне ничего неизвестно". Следователь говорит: "А не могли бы вы эти слова письменно зафиксировать?" Тогда Т.Д. Лысенко и написал (то ли продиктовал) эти слова и расписался. Вот эти-то показания Т.Д. Лысенко и должны храниться в деле Н.И. Вавилова"[39].

Из интервью И.А. Бенедиктова[40]

"И второй, весьма типичный для Лысенко факт. Когда арестовали Вавилова, его ближайшие сторонники и "друзья", выгораживая себя, один за другим стали подтверждать "вредительскую" версию следователя. Лысенко же, к тому времени разошедшийся с Вавиловым в научных позициях, наотрез отказался сделать это и подтвердил свой отказ письменно. А ведь за пособничество "врагам народа" в тот период могли пострадать люди с куда более высоким положением, чем Лысенко, что он, конечно же, прекрасно знал …"

Из письма А. Ревенковой[41] Л.И. Брежневу

"… Может быть, уместно ещё и о том, что "друзья" Вавилова много говорят, что его погубил Лысенко Т.Д. и больше всего кричат именно те, кто так немилосердно и иезуитски его топил. В течение 10 месяцев (с 10.VIII-40 г. по конец мая 1941 года) я находилась под следствием по так называемому "делу Вавилова". За это время мой следователь знакомил меня с большим количеством гнусных доносов на Вавилова, иногда касающихся и меня лично. И никогда мне не давали читать показания Лысенко Т.Д., и вообще о нем не упоминалось. А письма были Якушкина И.В. – по словам следователя, это главный консультант, писали Рунов Т.[42], Лорх[43] и много других, но особенно изощрялся академик[44] Жуковский П.М., который после Вавилова возглавил ВИР и оказался бездарным руководителем и непревзойденным иезуитом[45]. Одновременно со мной находился под следствием акад. Кольцов Н.К. он мне рассказывал о кляузах на Вавилова то же, что и я знала от своего следователя. Кстати сказать, обвинения в адрес Н.И. Вавилова не касались проблем генетики. Они относились к другой области[46]".

Допрос Н. Вавилова 5 ноября 1940 г.

…

В: Что вам известно о вражеской работе каждого из названных лиц?

О: Мне известно следующее о вражеской работе каждого из перечисленных вами лиц:

1. ГОВОРОВ Леонид Ипатьевич – профессор, заведующий отделом зерно-бобовых культур. Знаю его со студенческих лет, связан с ним давнишней дружбой и единством в научных воззрениях … Производственные, селекционные задачи ГОВОРОВЫМ, во вредительских целях, были отодвинуты на второй план. … Вражеские взгляды ГОВОРОВА резко проявились и в его личной научной работе по зерно-бобовым культурам. В последние годы (1936-1940) ГОВОРОВ совершенно устранился от практической селекционной работы, сосредоточившись преимущественно на генетических и ботанических вопросах. … В беседах со мной, происходивших на работе и у меня на дому (в период 1936-1940 гг.) ГОВОРОВ, как и я, высказывал антисоветские взгляды по вопросам колхозного строительства. …

2. КАРПЕЧЕНКО Георгий Дмитриевич – профессор, заведующий лаборатории… сосредоточивал всю работу руководимой им лаборатории на методических и отвлечённых от практической селекции темах. В результате работа генетической лаборатории за 15 лет своего существования, несмотря на большие задания по изысканию путей радикального улучшения видов и сортов главнейших полевых культур (пшеница, ячмень) не дала до сих пор никаких практически ценных результатов. … Генетическая лаборатория ВИРа, несмотря на продолжительную работу и исключительно благоприятные условия для работы (первоклассное оборудование, огромный исходный и сортовой материал, значительный штат, затраты больших средств) не дала советской селекционной практике ощутимых результатов. …

Кроме того, у КАРПЕЧЕНКО резко проявлялись симпатии к буржуазно-демократическому строю капиталистических стран. <далее показания Н. Вавилова на его подчинённых по ВИРу Эгиза, Пангало, Фляксбергера, Мальцева>.

ЦА ФСБ России № Р-2311 т.1, л.191-198

Вскоре после этих показаний Н. Вавилова, в один и тот же день, 15 февраля 1941 г., Г.Д. Карпеченко и Л.И. Говоров были арестованы по обвинению во вредительской деятельности в сельском хозяйстве. В постановлении на арест Г.Д. Карпеченко, подписанном 14 февраля 1941 г. следователем А. Хватом, говорилось, что Карпеченко "изобличён как активный участник антисоветской вредительской организации показаниями Н.И. Вавилова, сделанными 5 ноября 1940 г." Г.Д. Карпеченко и Л.И. Говоров были приговорены к ВМН и расстреляны в июле 1941 г.

Мальцев и Фляксбергер были арестованы 26 июня 1941 г. В марте секретариат Особого совещания НКВД возвратил дело на доследование, мотивируя решение тем, что обвиняемые виновными себя не признали и их враждебная деятельность не доказана. Фляксбергер не дожил до суда. А.И. Мальцев, не признавший себя виновным, по постановлению Особого совещания при НКВД СССР от 28 апреля 1945 года был приговорён к ссылке в Северо-Казахстанскую область сроком на 5 лет.

Из интервью И.А. Бенедиктова

"Определённое малодушие и слабость проявил Вавилов и находясь под следствием, когда, не выдержав психологического давления следователей, оговорил не только себя, но и других, признав наличие вредительской группы в Институте растениеводства, что, естественно, обернулось мучениями и страданиями совершенно невинных людей".

Очная ставка между Вавиловым и Говоровым 9 апреля 1941 г.

Вопрос ВАВИЛОВУ: по непосредственной вражеской работе в ВИРе вы были связаны с ГОВОРОВЫМ?

Ответ: Да, ГОВОРОВ принимал активное участие в руководстве института, направленное на отрыв от разрешения насущных вопросов практики селекции и семеноводства. … В последние годы ГОВОРОВ совершенно устранился от практической селекционной работы, сосредоточившись преимущественно на ботанических и генетических вопросах и отойдя от задач развития сортового семеноводства зерно-бобовых культур, являвшегося одним из важнейших участков советского растениеводства.

Вопрос ГОВОРОВУ: ВАВИЛОВ правильно определил сущность вашей вражеской работы в области растениеводства?

Ответ: Да, правильно. Я признаю себя виновным в том, что за последние годы умышленно во вражеских целях отстранился от разрешения вопросов, имеющих прикладное значение в сельском хозяйстве и целиком посвятил себя работе над "академическими" проблемами из области эволюции сельскохозяйственных растений и генетики.

ЦА ФСБ России № Р-2311 т.5, л.71-77

Рапорт А. Хвата Л. Влодзимерскому

В связи с необходимостью создания экспертной комиссии для документации вредительской работы арестованного б. директора Всесоюзного института Растениеводства академика ВАВИЛОВА Н. И., прошу Вашей санкции на согласование с Наркомом земледелия СССР т. БЕНЕДИКТОВЫМ и Президентом Всесоюзной Сельско-Хозяйственной Академии тов. ЛЫСЕНКО следующих кандидатур в состав экспертной комиссии:

1. МОСОЛОВ В.П. - Вице-президент Всесоюзной Сельскохозяйственной Академии имени ЛЕНИНА, член ВКП(б).

2. ЧУЕНКОВ - Зам. Наркома земледелия СССР. Ведает сельскохозяйственными научными учреждениями, член ВКП(б).

3. ЯКУШКИН И.В. - Академик Академии Наук СССР и Всесоюзной Сельско-хоз. Академии имени ЛЕНИНА.

4. ВОДКОВ А.П. - Зам. нач. Главсортупра Наркомзема СССР, член ВКП(б).

5. ЗУБАРЕВ А.И. - учёный секретарь секции Растениеводства Всесоюзной Сельско-хоз. Академии им. ЛЕНИНА, член ВКП(б).

ПОМ. НАЧ. 1 ОТДЕЛА СЛЕДЧАСТИ НКГБ СССР СТ. ЛЕЙТЕНАНТ ГОСБЕЗОПАСНОСТИ

А. Хват

5 мая 1941 г.

"Согласен. Л.Е. Влодзимирский". 5.V.41." (Резолюция Влодзимирского)

Письмо Б. Кобулова Т.Д. Лысенко

В связи с необходимостью создания экспертной комиссии для документации вредительской работы арестованного бывшего директора Всесоюзного Института Растениеводства, академика ВАВИЛОВА Н. И., прошу Вашего согласия на включение в состав экспертной комиссии следующих кандидатур:

1. МОСОЛОВА В.П. - Вице-президента Всесоюзной Сельскохозяйственной Академии им. Ленина.

2. ЧУЕНКОВА С. В. - Зам. Наркома Земледелия Союза ССР.

3. ЯКУШКИНА И. В. - Академика Академии Наук СССР и Всесоюзной Сельско-Хозяйственной Академии имени Ленина.

4. ВОДКОВА А. П. - Зам. начальника Главсортупра Наркомзема СССР.

5. ЗУБАРЕВА А. К. - Учёного секретаря секции Растениеводства Всесоюзной Сельско-Хозяйственной Академии имени Ленина.

Заместитель Народного Комиссара Государственной Безопасности Союза СССР

Кобулов

"С кандидатами согласен. Т. Лысенко. 1941 г. 9/V" (Резолюция Лысенко).

Допрос Н. Вавилова 23 июня 1941 года

В.: В соответствии со ст. 169 УПК РСФСР по вашему делу создана экспертная комиссия в составе

1. Чуенкова Семёна Васильевича – заместителя народного комиссара земледелия СССР.

2. Якушкина Ивана Вячеславовича – профессора сельскохозяйственной академии им. Тимирязева, академика Всесоюзной сельскохозяйственной академии им. Ленина.

3. Мосолова Василия Петровича – вице-президента Всесоюзной сельскохозяйственной академии им. Ленина.

4. Зубарева Алексея Клементьевича – научного работника Всесоюзной сельскохозяйственной академии им. Ленина.

5. Водкова Аркадия Петровича – заместителя начальника Главного сортового управления Наркомзема СССР.

Имеете ли вы отводы или какие-либо замечания по составу комиссии.

О.: С составом комиссии я ознакомлен и отводов не имею.

На допросах (в разное время) Н. Вавилов показал, что его отношения с экспертами были: с И.В. Якушкиным - "нормальные", с С.В. Чуенковым - "нормальные, официальные", с В.П. Мосоловым - "нормальные, официальные", с Зубаревым: "Я знал двух ЗУБАРЕВЫХ. Один из них работал зам наркома земледелия СССР (при ЯКОВЛЕВЕ). Другой ЗУБАРЕВ работал учёным секретарём секции зерновых культур сельско-хозяйственной академии. С первым взаимоотношения у меня были официальные, с ЗУБАРЕВЫМ - работником сельско-хозяйственной академии нормальные". В отношении Водкова А.П.: "ВОДКОВА Аркадия Петровича лично я не знаю".

Вавилов позже попросил включить в состав экспертной комиссии П. Жуковского и Лисицына. Это его просьба была отклонена. Однако, с учётом показаний Ревенковой (см. выше), вряд ли экспертное заключение П. Жуковского было бы для Н. Вавилова благоприятным.

Из очной ставки между Вавиловым и Паншиным Борисом Аркадьевичем 23 июня 1941 года

(Паншин): … Вавилов наибольшую популярность получил при бывшем наркоме земледелия Яковлеве, который всегда поддерживал Вавилова и создал ему соответствующий авторитет …

Вавилов был очень высокого мнения о Бухарине, особенно после совместной с ним поездки в Англию, примерно в 1931 - 1932 гг. .…

Из очной ставки между Вавиловым и Карпеченко 25 июня 1941 г.

Вопрос ВАВИЛОВУ: Вы показали, что в беседах с вами, как на работе, так и у вас на квартире, КАРПЕЧЕНКО высказывал антисоветские настроения по поводу работников земельной системы и одновременно восхвалял условия в капиталистических странах. Это правильно?

Ответ. Да, правильно.

Вопрос КАРПЕЧЕНКО: Эту часть показаний ВАВИЛОВА вы подтверждаете?

Ответ: Да, подтверждаю. …

Вопрос ВАВИЛОВУ: Вы показали, что одним из участников возглавляемой вами группировки был ГОВОРОВ. Это правильно?

Вопрос КАРПЕЧЕНКО: Вам об этом было известно?

Ответ: Да, я знал, что ГОВОРОВ являлся участником антисоветской вредительской группировки в ВИРе, и об этом показал на следствии.

ЦА ФСБ России № Р-2311 т.5, л.173-178

Из очной ставки между Говоровым Леонидом Ипатьевичем и Карпеченко Георгием Дмитриевичем, 26 июня 1941 г.

Вопрос ГОВОРОВУ: Кто возглавлял антисоветскую вредительскую группировку, существовавшую в ВИРе?

Ответ: Антисоветскую вредительскую группировку, существовавшую в ВИРе возглавлял академик ВАВИЛОВ Н.И.

Вопрос КАРПЕЧЕНКО: Правильно показал ГОВОРОВ?

Ответ: ГОВОРОВ показал правильно. Антисоветскую вредительскую группировку возглавлял ВАВИЛОВ Н.И.

ЦА ФСБ России № Р-2311 т.5, л.192

Закрытое заседание Военной коллегии Верховного Суда СССР 9 июля 1941 г.

ПРИГОВОР

Именем Союза Советских Социалистических Республик

Военная Коллегия Верховного Суда Союза ССР в составе: Председательствующего Диввоенюриста СУСЛИНА. Членов: Диввоенюриста ДМИТРИЕВА и Бригвоенюриста КЛИМИНА. При секретаре мл. военном юристе Мазурове. В закрытом судебном заседании, в гор. Москве 9 июля 1941 года, рассмотрела дело по обвинению: ВАВИЛОВА Николая Ивановича, 1887 г.р., бывш. директора Всесоюзного института Растениеводства, вице-президента сель. хоз. Академии Наук им. Ленина и члена Академии Наук СССР в преступл., предусмотр. ст. ст. 58-1 «а», 58-7, 58-9 и 58-11 УК РСФСР.

Предварительным и судебным следствием установлено, что Вавилов в 1925 году являлся одним из руководителей антисоветской организации, именовавшейся "Трудовая Крестьянская партия", а с 1930 года являлся активным участником антисоветской организации правых, действовавшей в системе Наркомзема СССР, и некоторых научных учреждений СССР. Вавилов, используя служебное положение Президента Сельско-Хозяйственной Академии, директора института Растениеводства, директора института Генетики и наконец вице-президента сельско-хозяйств. Академии наук им. Ленина и члена Академии Наук СССР в интересах антисоветской организации проводил широкую вредительскую деятельность, направленную на подрыв и ликвидацию колхозного строя, и на развал и упадок социалистического земледелия в СССР. Кроме того, Вавилов, преследуя антисоветские цели, поддерживал связи с заграничными белоэмигрантскими кругами и передавал им сведения, являющиеся государственной тайной Советского Союза. Признавая виновным Вавилова в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 58-1 а, 58-7, 58-4 и 58-11 УК РСФСР, Военная Коллегия Верховного Суда Союза ССР ПРИГОВОРИЛА Вавилова Николая Ивановича подвергнуть высшей мере уголовного наказания – расстрелу, с конфискацией имущества, лично ему принадлежащего. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

Председательствующий Суслин

Члены: Дмитриев, Климин

Из реабилитационного постановления Военной коллегии Верховного суда от 20 августа 1955 г.

"… В качестве доказательства вины Вавилова, к его делу приобщены показания арестованных Муралова, Марголина, Авдулова, Кулешова, Писарева, Паншина, Бондаренко, Карпеченко, Фляксбергера, Ушарова, Городецкого, Золотарева и др., данные ими на предварительном следствии. … Проведенной дополнительной проверкой установлено, что первые девять человек из перечисленных лиц впоследствии от своих показаний отказались, как от вымышленных".

В опубликованных на сегодняшний день архивных материалах по "делу Вавилова" упомянутые отказы от показаний не представлены. Неясно, когда Б. Паншин или Г. Карпеченко, имевшие очные ставки с Н. Вавиловым 23 и 25 июня 1941 г. соответственно, отказались от своих показаний, ведь это были заключительные материалы следствия – 5 июля 1941 г. оно было закончено. Неясно и с какой бы стати стал отказываться от своих показаний против Вавилова Бондаренко, ещё в 1935 году направлявший Сталину письмо с острой критикой Вавилова.

Б.А. Викторов

"Судил Вавилова сам Ульрих".

"Достаточно сказать, что во время следствия не было проведено ни одной очной ставки" [47].

Викторов Борис Алексеевич (1916- 93 гг.) - на момент написания им статьи "Возвращённые имена" являлся генерал-лейтенантом юстиции в отставке. По его словам, в январе 1955 г. он был назначен заместителем Главного военного прокурора, возглавлял группу военных прокуроров и следователей, ведших дела о реабилитации, и непосредственно занимался делом Вавилова. Его вышеприведённые явно ложные высказывания (особенно "об отсутствии в деле Вавилова очных ставок"), возможно, имели целью намекнуть читателям на фальсифицированный характер этого следствия.

Приложение 2. О современных публикациях сторонников Н. Вавилова.

За последнее время в средствах массовой информации появились публикации, ставящие своей целью, по уверениям их авторов, "защиту памяти академика Н. Вавилова": "Открытое письмо" Учёного совета ВИР (16.04.2009 г., http://www.vir.nw.ru/books/OPismo.pdf), "Письмо по поводу статьи М. Анохина в Литературной газете "Академик Лысенко и бедная овечка Долли"" сотрудников Института общей генетики (04.04.2009 г., http://www.vigg.ru/?cat_id=9&news_id=176) и др. Однако аргументы и рассуждения авторов этих публикаций таковы, что они, вольно или невольно, фактически дискредитируют Н. Вавилова.

Похвальный отзыв Давенпорта. Прежде всего, дискредитирующим деятельность Н. Вавилова представляется помещённый в центральной части Открытого письма Учёного совета ВИРа восторженный отзыв о его работах Ч. Давенпорта (1866 - 1944 гг.), видного специалиста по евгенике, основателя и руководителя Бюро регистраций по евгенике (Eugenics Record Office), автора "Heredity in relations to Eugenics" (1911 г.).

Поместив хвалебный отзыв американского евгеника, авторы Открытого письма, по сути, компрометируют Вавилова. Ведь у недостаточно информированного читателя может сложиться впечатление, что Н. Вавилов в какой-то степени солидаризировался с шарлатанскими измышлениями и проектами современных ему зарубежных и советских евгеников. Между тем, это неверно. Известно, что Н. Вавилов разделял псевдонаучную теорию А. Вейсмана о "неизменяемой зародышевой плазме", являвшуюся в первой трети XX века основой евгенических концепций[48]. Однако сами эти концепции он не разделял. В этом его позиция выгодно отличалась от взглядов других видных "вейсманистов" – Н. Кольцова, А. Серебровского, Г. Мёллера, выступавших в те годы с дикими проектами человеководства[49].

Трудно предположить, что авторы Открытого письма, члены Учёного совета ВИРа, не знали кто такой Ч. Давенпорт и каковы его "научные" достижения. (Можно ещё добавить, что одним из практических следствий распространения в США лженаучных положений евгеники было принятие в ряде штатов США законов о стерилизации, активно продвигавшихся Давенпортом и его коллегами[50]). Поэтому вопрос: сознательно они решили попытаться этим похвальным отзывом скомпрометировать Н. Вавилова или сделали это всё же непреднамеренно, остаётся открытым.

Портрет на обложке. Авторы Открытого письма Учёного совета ВИРа неоднократно выражали негативное отношение к опубликованным за последние годы историко-научным исследованиям профессора В.И. Пыженкова.

В этих публикациях В.И. Пыженков давал критическую оценку деятельности Н. Вавилова как директора ВИРа с точки зрения сельскохозяйственных проблем СССР 1930-х годов. Проблем, требовавших тогда в первую очередь (вспомним голод в Поволжье, голод 1932- 33 гг.) не академических исследований "центров происхождения растений" и не сбора "всего многообразия семян", а срочного внедрения высокоурожайных сортов зерновых, интродукции лучших зарубежных образцов сельскохозяйственных культур, разработки новых агротехнических приёмов повышения урожайности растений. Аналогичные критические оценки деятельности Вавилова высказывались в 1930-х гг. сотрудниками ВИРа А.К. Колем, Г.Н. Шлыковым (см. выше).

Факты, приведённые в публикациях профессора В.И. Пыженкова, показали также поразительно низкую практическую отдачу от высокозатратных экспедиций Вавилова. Если, например, американский растениевод Д. Фэрчайлд, собиравший коллекции сельскохозяйственных культур по миру примерно в таких же масштабах, что и Н. Вавилов, интродуцировал в США 20 тысяч (!) растений, то под руководством Н. Вавилова, как писал профессор В.И. Пыженков, ссылаясь на ближайшего сотрудника Вавилова Ф. Бахтеева, были интродуцированы "несколько видов бамбука, многие виды эвкалиптов и хинное дерево".

Открытое письмо Учёного совета ВИРа полностью проигнорировало эту критику. Голословно осуждая работы профессора В.И. Пыженкова – "сомнительные творения", "опусы", "верх крайнего цинизма" … – авторы письма никаких конкретных опровергающих доводов не привели. Было бы бесполезно искать в Открытом письме Учёного совета ВИРа перечень интродуцированных Н. Вавиловым в результате его многочисленных дорогостоящих экспедиций ценных зарубежных сельскохозяйственных культур, или созданных в те годы – когда страна крайне нуждалась в увеличении объёма производства сельскохозяйственной продукции – на основе его теоретических исследований новых сортов растений, или разработанных им новых агротехнических приёмов повышения урожайности. Вместо этого, авторы Открытого письма пространно рассуждали о больших заслугах Н. Вавилова перед мировой наукой, привели похвальный отзыв о его работах американского евгеника Давенпорта, и даже сообщили читателям, что "известный международный журнал "Heredity" включил Н. Вавилова в почётную рамку своей титульной обложки". Но каким образом всё это может свидетельствовать о вкладе Вавилова в решение сельскохозяйственных проблем СССР 1930-х годов? Предъявляя, вместо ответа на вопросы: "какие интродуцированы культуры? какие разработаны агротехнические приёмы? что сделано для повышения урожайности в сельском хозяйстве СССР 1930-х годов?" портрет Н. Вавилова на обложке "известного международного журнала", авторы Открытого письма, по сути, дискредитируют Н. Вавилова.

Для сравнения стоит отметить, что Т.Д. Лысенко, в ответ на подобные вопросы, мог бы предъявить не свой портрет в иностранном журнале, а 1) технологию яровизации зерновых; 2) чеканку хлопчатника; 3) новую агротехнику проса; 4) летние посадки картофеля в южных областях СССР; 5) посевы по стерне; посадки верхушек клубней картофеля и многое другое.

Счета в банках. Нельзя не признать компрометацией Н. Вавилова и почти демонстративно проявляемое авторами писем "в его защиту" незнакомство с хорошо известными фактами его биографии. Так, сотрудники Института общей генетики, выражая удивление по поводу сообщений о том, что Н. Вавилов имел счета в западных банках, пишут в вышеупомянутой статье: "Откуда такая информация? Подобного обвинения не найти даже в материалах следственного дела Н.И. Вавилова". Между тем, именно в материалах следственного дела Н.И. Вавилова, точнее, в Справке НКВД на Н. Вавилова, составленной в июле 1940 г., незадолго до его ареста, можно прочесть: "ВАВИЛОВ имеет в Германии и Франции в банках свой текущий счет и вклады".

Аналогично, авторы Открытого письма Учёного совета ВИРа утверждают: "общеизвестно лояльное отношение Н.И. Вавилова к Советской власти и правительству". Между тем, "общеизвестно" как раз обратное. В той же Справке можно прочитать: "Политические взгляды ВАВИЛОВА резко враждебны коммунистической партии и советской власти. В узком кругу лиц, которым ВАВИЛОВ доверяет, ведутся беседы о кризисе советской власти, о гибельности коллективизации, о нежелании подвергаться "критике курьеров и дворников", об "изменении политического курса". По адресу т. СТАЛИНА ВАВИЛОВ иначе как в контрреволюционном клеветническом тоне не говорит". Совет, данный Н. Вавиловым в 1930 году командированному в США Ф. Добжанскому "остаться за рубежом" (что тот и сделал) также вряд ли можно считать примером "лояльности к Советской власти" (сталинскому режиму).

Такое циничное незнание важных фактов биографии Н.И. Вавилова авторами писем в его "защиту" также является, по сути, его дискредитацией. Впрочем, вопрос о том, делается это сознательно, или всё же по невежеству, остаётся, опять-таки, открытым.

Письмо Презента и письмо Вавилова. Сотрудники Института общей генетики в цитированной выше статье упоминали письмо И. Презента председателю правительства СССР В.М. Молотову с критикой деятельности Н. Вавилова. Они выражали возмущение этим письмом (и припиской на нём Т.Д. Лысенко "с текстом письма согласен") и считали, что оно сыграло роль в аресте и осуждении Н. Вавилова.

Несообразность такой аргументации очевидна. Во-первых, разве письмо Презента направлено в карательные органы? Нет, оно направлено в правительство. Во-вторых, в какую ещё инстанцию, как не в правительство, должен был направлять И. Презент письмо с критикой директора крупнейшего института, притом по организационным вопросам – о его деятельности в связи с планируемым международным конгрессом генетиков? Или письмо с критикой деятельности Вавилова следовало направить самому Вавилову? Или вопрос об участии советских учёных в этой конференции и её программе – личное дело Вавилова, в которое нельзя вмешиваться? И, наконец, что могла критика Презентом деятельности Вавилова, связанной с подготовкой этого конгресса, прибавить к оценке деятельности Вавилова, данной НКВД: "Политические взгляды ВАВИЛОВА резко враждебны коммунистической партии и советской власти … По адресу т. СТАЛИНА ВАВИЛОВ иначе как в контрреволюционном клеветническом тоне не говорит … враждебная работа в системе Всесоюзного Института Растениеводства, направленная к подрыву и запутыванию семенного, селекционного дела в СССР, проводилась непосредственно и по прямому указанию ВАВИЛОВА Н.И., директора ВИРа … Свою вредительскую, подрывную работу ВАВИЛОВ проводил, опираясь на специально подобранные и расставленные на руководящих участках ВИРа кадры, создав из них контрреволюционную организацию, частично вскрытую и ликвидированную органами НКВД в 1933 г. …".

Однако дело даже не в этих несообразностях, а в дальнейшей аргументации авторов. Согласно их своеобразной (чтобы не сказать сильнее) логике, приписка Т.Д. Лысенко ("с текстом согласен") на письме Презента, критикующем организационную деятельность Вавилова, позволяет "обоснованно назвать Т. Лысенко "убийцей Вавилова""[51].

Помимо очевидной натянутости – много ли любая критика Презентом Вавилова могла прибавить к вышеизложенным обвинениям НКВД? – такой довод, по сути, компрометирует Н. Вавилова. Обратимся к тогдашним письмам и выступлениям Н. Вавилова.

27 января 1937 года в "Известиях" появилось открытое письмо, подписанное Н. Вавиловым а также ещё 8 академиками и 10 профессорами, озаглавленное "Мы требуем беспощадной расправы с подлыми предателями нашей великой Родины". 22 апреля 1938 года директор ВИРа Н. Вавилов в своём отчётном докладе осудил "вредительство" в сельском хозяйстве СССР: "В нашей организации развития опытного дела мы имеем, несомненно, за истекшие годы, признаки легкомыслия, а по существу вредительства"[52].

Спрашивается: следует ли отсюда, согласно "логике" авторов вышеупомянутой статьи, что Н. Вавилова можно "обоснованно назвать убийцей" помянутых им лиц? Спрашивается: сознательно ли эти авторы, сотрудники Института общей генетики, компрометируют Н. Вавилова, рассуждая о письме Презента? Ведь сравнив письмо Презента в правительство, критикующее деятельность конкретно Н. Вавилова по организации конкретной международной генетической конференции, с подписанным самим Вавиловым "открытым письмом" с призывами к огульным политическим репрессиям и его же критикой "вредительства в развитии опытного дела", получается весьма нелестная для последнего картина.

Независимо от ответов на эти вопросы, стоит отметить, насколько Т.Д. Лысенко, писем с призывами к "беспощадной расправе с подлыми предателями" не подписывавший, и в своих отчётах как президент ВАСХНИЛ "вредительство" не изобличавший, выглядит достойнее Н. Вавилова и его коллег.

"Пятьсот миллионов курьеров". Наконец, надо признать дискредитацией деятельности Н. Вавилова и приведённое в вышеупомянутой статье сотрудников Института общей генетики утверждение, что "комиссия экспертов Всемирного банка … оценила стоимость коллекции ВИРа в 8 триллионов долларов США, т.е. она равна стоимости годового совокупного продукта всех стран Европы".

В самом деле, нельзя же предположить, что авторы этой статьи незнакомы с комедией Гоголя "Ревизор". Поэтому они не могут не понимать, что утверждение, будто в нынешнем ВИРе хранятся ценности на "8 триллионов долларов", "равные стоимости годового продукта всех стран Европы" вызывает в памяти: "графы, князья в приёмной жужжат как шмели … иной раз сам министр … и курьеры, тридцать пять тысяч одних только курьеров". А ещё можно подсчитать, что на "8 триллионов долларов" можно нанять не какие-то жалкие "тридцать пять тысяч курьеров" Хлестакова, а 500 миллионов курьеров, с окладом 16 тыс. долларов в год каждому. Отсюда можно увидеть, насколько далеко ушла нынешняя хлестаковщина со времён Н.В. Гоголя.

На службе Третьего рейха

С конца 1980-х годов одним из самых популярных "героев и мучеников науки" в публицистике российской либеральной интеллигенции стал Н. Тимофеев-Ресовский, работавший в годы войны в гитлеровской Германии.

В 1925 году Н. Тимофеев-Ресовский, по рекомендации видного советского генетика-евгеника Кольцова, был командирован в Германию для работы в Институте исследования мозга, входившего в систему научных учреждений Общества кайзера Вильгельма. Вначале он руководил лабораторией генетики в этом институте, а с 1936 года стал главой самостоятельного отдела экспериментальной генетики и биофизики.

Научное Общество кайзера Вильгельма, созданное в 1911 году, включало в себя ряд институтов биологической и медицинской направленности (биофизики, во Франкфурте; антропологии, человеческой психики и евгеники, в Мюнхене и др.). С 1920-х гг. важное место в исследованиях немецких биологических учреждений, в т.ч. соответствующих институтов ОКВ, заняли вопросы евгеники. Крупными евгениками были Фишер, фон Фершуер, Ленц, Рудин[53], и другие.

Институты Общества кайзера Вильгельма получали немалую финансовую помощь от фонда Рокфеллера. Так в 1929 году фонд выделил Институту исследования мозга $317 тыс.; за этим последовали и другие гранты. Особенно большую финансовую поддержку, вплоть до вступления США во Вторую мировую войну, фонд Рокфеллера оказывал евгеническим и генетическим исследованиями в Германии. Только в 1922- 26 гг. фонд Рокфеллера передал немецким евгеникам в общей сложности $410 тыс. После войны фонд Рокфеллера продолжал финансирование немецких евгеников (в частности, фон Фершуера), легализовавшихся в других странах. В 1920- начале 30-х гг. фонд Рокфеллера оплачивал и обучение в США советских генетиков, связанных с евгеникой; так, по его гранту стажировался в лаборатории Г. Мёллера (крупнейшего евгеника США) С. Левит, возглавлявший Медико-генетический институт, где проводились евгенические исследования[54].

После 1933 года работа биологических институтов Общества кайзера Вильгельма тесно связалась с расовыми и евгеническими программами нацистов. Так, руководитель гистопатологического отделения Института исследования мозга профессор Халлерфорден получал материалы для своей научной работы, т.е. человеческие мозги, из Бранденбургской государственной больницы, где по нацистской программе эвтаназии ликвидировались "неполноценные". Иногда он, будучи сотрудником этой больницы, предварительно обследовал направляемых на уничтожение "пациентов", в основном детей[55].

В отделе экспериментальной генетики и биофизики, руководимом Тимофеевым-Ресовским, с 1941 года проводилась серия экспериментов по вводу животным радиоактивных изотопов химических элементов (йода, мышьяка, стронция, …) для определения, в каких органах эти изотопы в наибольшей степени концентрируются. Проводились в руководимой Тимофеевым-Ресовским лаборатории и опыты над людьми – им вводился в кровь торий-Х.

"… торий-Х представляет собой смесь изотопов радия с периодом полураспада 6,7 года и 3,64 дня. Это мощный альфа-излучатель. Попадая в кровь, он затем отлагается в костях, неизбежно вызывая через год или позже рак крови или костную саркому. О действии препаратов тория-Х было хорошо известно радиологам, а тем более специалистам из генетического отдела института кайзера Вильгельма в Берлин-Бухе уже в тридцатые годы (см. Эванс Р.-Д. Отравление радием. Обзор современных данных.- "Америкен Жоурн. Паблик Хэлси, 1933, № 23.). Санитарными правилами у нас и за рубежом запрещается введение в кровь людям любых количеств препаратов радия.

… подробное описание опытов[56] и этой бесчеловечной методики приведено в статье, опубликованной в немецком журнале "Архив фюр экспер. патол." (1942, т.199). Авторы работ Герлах, Вольф и Борн. В заголовке статьи указано, что "работы выполнены в генетическом отделении института кайзера Вильгельма, руководимого Н.В. Тимофеевым Ресовским и радиологическом отделе общества АУЭРа, руководимого доктором Вольфом".

… согласно данным статьи, в кровь вводили 27-40 микрокюри тория-Х. Согласно работе Р.-Д. Эванса от 1933 г., фатальная (смертельная) доза препаратов радия, введённых в организм человека, равна 2 микрокюри, то есть в 14-20 раз меньше того, что вводилось "исследователями"[57].

Эксперименты крупного специалиста по радиационной генетике Тимофеева-Ресовского по изучению влияния введённых в кровь радиоактивных изотопов на органы животных (в частности, репродуктивные) могли иметь в тогдашних конкретно-исторических условиях в Германии прямые практические приложения – разработку более эффективных методов стерилизации для евгенической программы нацистов. До сих пор "врачи" рейха стерилизовали "неполноценных" достаточно трудоёмким хирургическим способом. Простое введение уколом радиоактивных веществ, при надлежащей их комбинации и дозировке, сделало бы эту работу рутинной процедурой, с которой справилась бы любая медсестра. В июле 1944 года заместитель директора Института исследования мозга профессор Халлерфорден предложил Тимофееву-Ресовскому возглавить планируемую программу стерилизации славянских народов с помощью радиации. Однако по известным причинам этим широкомасштабным замыслам не суждено было осуществиться. Осенью 1945 года Тимофеев- Ресовский и другие сотрудники его лаборатории были арестованы советскими военными властями.

Согласно показаниям В. Пютца, начальника отдела кадров института, Тимофеев-Ресовский "лично при приближении Красной Армии дал указание об уничтожении секретных документов, которые хранились у меня в сейфе". Поэтому выводы о характере его работы для военной машины Гитлера и степени участия в преступных опытах над людьми можно было делать лишь предположительные. На допросах Тимофеев-Ресовский рассказывал о деятельности своей лаборатории в общих чертах, подчёркивая, впрочем, её возможное важное значение для атомной программы СССР.

В 1948 году Военная коллегия Верховного суда приговорила Тимофеева-Ресовского к 10 годам заключения, которые он отбывал, работая по своей специальности. Среди основных тем его исследований были вопросы, связанные с изучением поражающего воздействия радиации на организм человека.

Разумеется, большая часть либерально-космополитической интеллигенции в СССР отзывалась о Тимофееве-Ресовском, работавшем в годы войны для гитлеровской Германии, с самой глубокой и искренней симпатией. (Что, между прочим, дополнительно показывает близкое идейное родство либералов-космополитов с их коллегами-конкурентами – гитлеровскими нацистами).

Вторая половина 1980-х гг. была сочтена либерально-космополитическими кругами подходящим временем для начала кампании за официальную реабилитацию Тимофеева- Ресовского. В 1987 году в журнале "Новый мир" был опубликован посвящённый ему роман Д. Гранина "Зубр". Хвалебные статьи о Тимофееве-Ресовском появились на страницах некоторых органов периодической прессы. В Верховный суд СССР было направлено ходатайство о пересмотре его дела.

Впрочем, сторонникам реабилитации "невинно пострадавшего от сталинского террора учёного" нередко отказывала и логика и память. Так, восхваляя Тимофеева-Ресовского за его послевоенные работы для СССР в рамках изучения последствий применения ядерного оружия, они в то же время уверяли читателей, что в 1941- 45 гг. в Германии – воюющей и работающей над атомным проектом стране – Тимофеев-Ресовский, крупный специалист по радиационной генетике, занимался только "безобидными экспериментами над мухами-дрозофилами". Лицам, доказывавшим несущественность воздействия на организм человека введённого в него тория-Х, профессор Г.А. Середа предложил самим ввести себе его в вену. Судя по продолжению ими славословий в адрес Тимофеева-Ресовского, они это предложение не реализовали.

В Советском Союзе публикации, восхвалявшие учёного, работавшего на гитлеровскую Германию, вызвали возмущение. Выступавшие против реабилитации Тимофеева-Ресовского подчёркивали, что он не просто остался за рубежом, а остался в Германии Гитлера, когда эта страна вела политику, активно враждебную России. Хотя, если он не любил сталинский режим, либо из-за своих связей с репрессированными троцкистами опасался вернуться в СССР, то мог бы легко устроиться, например, в США, откуда в конце 1930-х гг. получил приглашение на работу. Статьи Г.А. Середы "Об исторической правде" ("Наш современник", 1989 г., №1) и В.Г. Провоторова и Д. Ильина[58] "Кто вы, доктор Ресовский" ("Наш современник", №11, 1989 г.) более полно, чем это было сделано Граниным, осветили работы Тимофеева-Ресовского в 1941- 45 гг. Письма протеста против возможной реабилитации Ресовского были направлены в прессу.

В октябре 1989 года на ходатайство о реабилитации Тимофеева-Ресовского был дан отрицательный ответ. Помощник Главного военного прокурора Н.Л. Анисимов отмечал: "Расследованием установлено, что Тимофеев-Ресовский Н.В., будучи гражданином СССР и руководя государственным научно-исследовательским учреждением, лично сам и совместно с подчинёнными научными сотрудниками занимался исследованиями, связанными с совершенствованием военной мощи фашистской Германии, ведущей тотальную войну против Советского Союза, чем совершил измену Родине в форме перехода на сторону врага, т.е. преступление, предусмотренное ст. 58-1а УК РСФСР (в редакции 1926 г.). Оснований для постановки вопроса об отмене состоявшегося по делу судебного решения не имеется".

После 1991 года, однако, представления о преступности и законности, равно как и о предательстве и героизме в Российской Федерации сильно изменились. И в июне 1992 года Н. Тимофеев-Ресовский, оставшийся в Германии во время крайнего обострения её отношений с Россией, работавший на военную машину Гитлера во время тотальной войны Третьего рейха против СССР, осуждённый за это в 1948 году на 10 лет заключения, был реабилитирован "демократическими" властями как "жертва сталинских политических репрессий".

Приложения

Радиационные исследования в Германии

Однако и в Германии … были проведены исследования воздействия нейтронной и другой проникающей радиации. С 1943 г. вплоть до конца войны и военное министерство и полномочный представитель по ядерной энергии заключили несколько контрактов на изучение вопроса. Исследования проводил в основном отдел генетики[59] института кайзера Вильгельма в Берлин-Бухе. Среди немецких документов имеется письмо из Биофизического института, написанное Раевским[60]. В нём он сообщает полномочному представителю, что его группа в числе прочих выполняет работы по изучению "Биологического воздействия корпускулярного излучения, включая нейтронное, с точки зрения использования его в качестве оружия" …

Д. Ирвинг, "Вирусный флигель", М., 1969 г. стр. 220.

В. Эфроимсон[61]: "Н.В. Тимофеев-Ресовский – великолепный исследователь, несравненный педагог, благороднейший из людей".

Письмо рабочего Е.В. Копнова в "Литературную газету".

Уважаемая редакция,

В "Л.Г." № 27 опубликована статья "Зубр…"…, его сравнивают с Вавиловым[62], называют гением и т.п., на самом деле это не зубр, а фашистская гиена, сволочь.

1. Опровергнуть, что он работал над секретными работами для вермахта не удалось.

2. Что он занимался опытами над заключенными, опровергнуть не удалось.

3. Заключенным вводили в организм радиоактивные вещества, и не только торий, но и другие. Опровергнуть не удалось.

Какое моральное право имеют советские писатели, профессора, студенты и творческая интеллигенция (если они не напитаны фашистской идеологией) восхвалять предателя, военного преступника? … Дерьмо, получившее высшее образование, остаётся дерьмом. ... Ответа не надо[63].

"Эффект Вавилова"

Павел Алексеевич Черенков (1904- 90 гг.) закончил в 1928 году физико-математический факультет Воронежского университета и в 1930 году поступил в аспирантуру Института физики и математики Академии наук в Ленинграде. В качестве диссертационной работы ему было предложено изучить люминесценцию растворов урановых солей под действием радиевого γ-излучения. Общее руководство его диссертацией осуществлял С.И. Вавилов, изредка встречавшийся со своим подопечным.

"Сергей Иванович жил в Москве, а Академия наук, где я проходил аспирантуру, находилась тогда в Ленинграде, так что наши с ним встречи происходили примерно два раза в месяц. Он приезжал в Ленинград, где его ждала масса других дел … но всё-таки он находил, хотя бы полчаса времени для беседы со мной" (П.А. Черенков)[64].

Черенков обратил внимание на слабое голубоватое свечение растворов, возникавшее при их облучении, и, проделав десятки тонких опытов, убедился, что это свечение не могло являться люминесценцией – оно не зависло от типа растворов, их чистоты и температуры[65].

В книге Л. Левшина, близкого соратника С. Вавилова, сообщается, что тот был недоволен ходом работ своего аспиранта, считая обнаруженное им свечение результатом небрежной подготовки растворов: "Справляясь время от времени как идут дела у Черенкова, Вавилов убеждался в нерадивости его подопечного, у которого, несмотря на все рекомендованные меры, продолжали светиться чистые растворители. Вавилов раздражался и говорил Черенкову, что пока тот не научится как следует чистить растворители, никакого продвижения не будет"[66].

Между аспирантом и его научным руководителем возник конфликт, и Черенков обратился с жалобой в партком. (С. Вавилов был директором физического отделения Института). Вавилову пришлось вникать в полученные Черенковым результаты.

"Ему не понадобилось много времени, чтобы убедиться, что его подопечный прав – под действием γ-лучей светились совершенно чистые жидкости самого разного состава" (Левшин)[67].

Сообщение об открытии Черенковым нового типа излучения было напечатано в Докладах Академии наук за 1934 год[68]. Там же была напечатана и статья С. Вавилова, где предлагалось объяснение – совершенно неверное – этого эффекта как результата торможения электронов[69].

Вскоре Черенков выяснил главные свойства открытого им излучения: анизотропию, образование характерного угла с осью пучка электронов и т.д. Эти результаты также были напечатаны в Докладах Академии наук[70].

Стало ясно, что произошло важное физическое открытие, притом таящее в себе значительные практические возможности, и С. Вавилов соответствующим образом отреагировал на это.

"Вскоре Сергей Иванович подключил к этой работе другого своего ученика – И.М. Франка"[71].

Франк и Тамм предложили объяснение открытого Черенковым излучения – как результата движения заряжённых частиц со сверхсветовой для данной среды скоростью – и даже нашли формулу для угла, образуемого им с осью потока электроном. Впрочем, это объяснение, как и сама формула, были получены ещё в работе 1889 г. О. Хэвисайда[72] "Об электромагнитных эффектах при движении электризации через диэлектрик", где специально было рассмотрено движение электрона через диэлектрик со скоростью, превышающей световую. Формула, предложенная Таммом и Франком, с точностью до переобозначений совпадала с формулой, выведенной ранее Хэвисайдом[73].

Хотя открытие нового вида изучения сделал Черенков, а С. Вавилов имел к нему весьма косвенное отношение, ряд именитых советских физиков стал регулярно говорить и писать об эффекте Вавилова-Черенкова (причём именно в таком порядке). В 1946 г. Черенкову, Вавилову, Франку, Тамму была присуждена Сталинская премия. В 1958 г. "за открытие и истолкование эффекта Черенкова" была присуждена Нобелевская премия – Черенкову, Тамму и Франку.

Нелишне отметить, что членом Академии наук СССР нобелевский лауреат Черенков стал только в 1970 г., через 12 лет после вручения ему этой самой престижной научной награды (1970 – 1958 = 12) – при том, что в Советском Союзе лауреатов Нобелевской премии за открытия в области физики, даже условно включая в число таковых "переавторизованных соавторов" и представителей клановых мафий, можно было тогда пересчитать по пальцам. Для сравнения стоит добавить, что всё тот же С. Вавилов стал академиком в 1932 году, имея в своём научном активе лишь несколько публикаций по проблемам люминесценции и популярные книги типа "Действие света" (1922 г.), "Глаз и Солнце" (1925 г.), "Солнечный свет и жизнь Земли" (1925 г.), "Экспериментальные основы теории относительности" (1928 г.) и т.д.[74]

Впрочем, в наши дни имя Вавилова присоединяется к открытию Черенкова лишь в русскоязычных публикациях либералов-космополитов. А учёные, особенно за рубежом, вообще знают только эффект Черенкова, черенковские детекторы, Cherenkov effect, Cherenkov radiation, Cherenkov detectors[75] и т.д. Можно сказать, что эффект Вавилова-Черенкова допускает разделение на две разнородные части: эффект Черенкова, обозначающий некоторое физическое явление, и эффект Вавилова, обозначающий известного рода явление социальное.

Афёра "КР" и её бесславный конец

В начале 1946 года биологи Н. Клюева и Г. Роскин объявили о создании ими из трипаносом (возбудителей сонной болезни) препарата круцин, якобы имевшего противораковые свойства. 13 марта Клюева сделала доклад о новом средстве в Академии медицинских наук (АМН), а затем публикации на эту тему появились в центральных советских газетах.

Министерство здравоохранения пообещало расширить финансовую поддержку исследователей и штаты их лаборатории. Информации о "чудо-препарате" дошла и до политического руководства. В ноябре 1946 г. А.А. Жданов принял в Кремле Клюеву и Роскина. Совет Министров подготовил решение о поддержке их работ. 23 декабря Сталин подписал правительственное постановление "О мероприятиях по оказанию помощи лаборатории экспериментальной терапии профессора Н.Г. Клюевой".

К препарату проявили интерес за рубежом. Из США в американское посольство в Москве был направлен запрос о присылке образцов препарата. Лабораторию Клюевой посетил, с разрешения вице-президента АМН А. Абрикосова, посол США Уолтер Б. Смит, потом и американские специалисты. Был составлен проект соглашения о совместной работе над круцином советских и американских учёных – "во имя гуманизма и интересов мировой науки".

В конце ноября 1946 года академик-секретарь АМН В. Парин, находившийся во главе делегации медиков в США, передал в Американо-Советское медицинское общество рукопись книги Клюевой и Роскина (ещё не опубликованной в СССР) и образец круцина.

24 января 1947 года Жданов, вернувшись из отпуска, вновь занялся круцином. Он вызвал в Кремль Клюеву, Роскина, представителей министерства здравоохранения и потребовал от них объяснений по поводу передачи книги и образца препарата в США.

17 февраля 1947 г. дело Клюевой и Роскина рассматривалось на заседании Политбюро, которое вёл Сталин. Было принято решение об аресте Парина "за разглашение государственной тайны" и смене руководства Минздрава, допустившего утечку важной экономической и научной информации в США.

Этот эпизод послужил для Сталина поводом к активизации патриотической кампании и к организации судов чести для осуждения антипатриотических поступков граждан. Сталин также отметил, что под предлогом "интересов мировой науки" может проводиться обыкновенный экономический шпионаж: "Интернационализация науки это шпионская идея. Клюевых и Роскиных надо бить".

5-7 июня 1947 года в зале заседаний Совета Министров прошёл Суд чести над Клюевой и Роскиным. Общественный обвинитель, профессор Военно-медицинской академии П.А. Куприянов сказал: "Своими действиями они способствовали рассекречиванию препарата КР и передаче его американцам, чем было поставлено под удар советское первенство в этом открытии и нанесен серьезный ущерб советскому государству. … В этом факте передачи американцам еще не завершенного секретного исследования скрывается вся мелкая душа этих людей, показавших, что они отплатили своему народу черной злой неблагодарностью за все его заботы …". Клюевой и Роскину был объявлен общественный выговор.

В сентябре 1947 года Суд чести Минздрава объявил общественный выговор бывшему министру здравоохранения Митереву. В. Парин в апреле 1948 года был осужден на 10 лет лишения свободы по статье "Об ответственности за разглашение государственной тайны и за утрату документов, содержащих государственную тайну".

Поднятая вокруг круцина рекламная шумиха оказалась, как через некоторое время выяснилось, блефом. В 1951 г. комиссия АМН пришла к заключению об отсутствии у препарата противораковой активности. Хирург-онколог, президент АМН (1960- 68, 1977- 87 гг.) Н. Блохин писал: "Шумно рекламировавшиеся предложения Клюевой и Роскина, для которых была создана специальная лаборатория, закончились … полной несостоятельностью пропагандировавшегося препарата"[76].

* * *

В 1990-х гг. либералы предприняли попытку представить оскандалившихся создателей препарата не только "героями науки", но и "страдальцами- жертвами политических репрессий". Но, поскольку ни общественный выговор Суда чести, ни потеря Роскиным заведования кафедрой не тянули на политические репрессии (особенно с учётом сомнительной этичности несанкционированной передачи материалов в США), а результаты продолженных ими с конца 1950-х гг. работ вновь получили негативные оценки специалистов, в т.ч. Н.Н. Блохина, то эта попытка явилась только ещё одним рекламным блефом.

О конъюнктурщиках, угодливых бездарностях и дутых величинах

В 2007 году лингвист А. Зализняк, пользующийся неизменно благожелательным отношением российских либеральных кругов, на вручении ему премии Солженицына, упомянул "лжецов и конъюнктурщиков, которые так долго навязывали нам свои заказные теории". Он высказался о лауреатах Сталинских премий: "Мы понимали так: если лауреат Сталинской премии, то почти наверное угодливая бездарность; если академик, то нужны какие-то совершенно исключительные свидетельства, чтобы поверить, что не дутая величина и не проходимец"[77].

В 2010 году А. Зализняк счёл уместным, как говорится, "не отличая славы от позора", перепечатать эту свою речь в своей новой книге "Заметки о любительской лингвистике".

Ниже приведён список лауреатов Сталинских премий за 1949 год. Глядя на него, каждый сам сможет определить, кто "почти наверное" является "угодливой бездарностью, дутой величиной и проходимцем" – тогдашние Сталинские или сегодняшние солженицынские лауреаты.

Борис Александрович Рыбаков, археолог и историк[78]. Сталинская премия присуждена за работу "Ремесло древней Руси".

Ксения Ермолаевна Бахтадзе, доктор сельскохозяйственных наук, заведующая отделом Чаквинского филиала Всесоюзного научно- исследовательского института чая и субтропических культур[79].

Валентина Викторовна Хрисанфова, бригадир цеха радиоламп Московского электролампового завода.

Георгий Вячеславович Курдюмов, специалист в области физики металлов[80].

Александр Григорьевич Маментьев, инженер завода "Серп и Молот". Сталинская премия присуждена за применение кислорода для интенсификации мартеновского процесса.

Токарь-скоростник Московского завода шлифовальных станков Павел Борисович Быков.

Леокадия Игнатьевна Масленникова, артистка Большого театра, Премия присуждена за участие в спектакле "Проданная невеста".

Лео Шиович Давиташвили, палеонтолог[81].

Георгий Иванович Петров, научный сотрудник института авиационного моторостроения[82].

Архитектор Лев Владимирович Руднев, создавший со своей группой проект 26-этажного здания Московского университета.

Михаил Алексеевич Лаврентьев, математик[83]. Сталинская премия присуждена за созданную им теорию кумулятивных струй. Ранее ему была присуждена Сталинская премия за работы в области комплексного переменного и создание теории квазиконформных отображений.

Драматург Анатолий Владимирович Софронов.

Прозаик Георгий Дмитриевич Гулиа.

Иван Алексеевич Лихачёв, директор московского автозавода имени И.В. Сталина.

Писатель Константин Александрович Федин.

Нина Шалвовна Рамишвили из Государственного ансамбля танцев Грузии.

Композитор Александр Григорьевич Арутюнян.

Дирижёр Балис Доминикович Дварионас.

Кинорежиссёр, народный артист СССР, Сергей Аполлинарьевич Герасимов.

Художники Кукрыниксы: Михаил Васильевич Куприянов, Порфирий Никитич Крылов и Николай Александрович Соколов.

Василий Архипович Мовчан, ихтиолог[84].

Трофим Денисович Лысенко, агроном и биолог[85].

Александр Алексеевич Лебедев, специалист в области электронной оптики[86].

Александр Степанович Чутких, инициатор борьбы за отличное качество текстиля.

…

Итак, глядя на этот список, каждый сам может определить, кто же "почти наверное" является "угодливой бездарностью, дутой величиной и проходимцем" – лауреаты тогдашних Сталинских премий или сегодняшних солженицынских, надо полагать, вполне ими заслуженных.

[1] Когда следственное дело Иваненко было открыто для родственников, оно оказалось почти пустым; "кто-то тщательно заметал следы доносчиков" (Сарданашвили Г.А. "Дмитрий Иваненко – суперзвезда советской физики: Ненаписанные мемуары", М., 2010 г., стр. 102). Д.Д. Иваненко все же преодолел, благодаря своему таланту, воздвигнутые перед ним преграды, и сделал ряд важных открытий в физике.

[2] см. Акулов Н.С. "О теории цепных процессов Н.А. Шилова и Д.В. Алексеева и её дальнейшем развитии" (Письмо в редакцию) // "Журнал физической химии", т. 27, вып. 7., 1953 г., стр. 1111- 1132.

[3] Н.С. Акулов в 1959 г. переехал в Белоруссию, где влияние мафиозных клик, чьи он интересы затронул, после войны существенно ослабело.

[4] см. Кононков П.Ф. "Мой жизненный путь", М., 2010 г., стр. 37-41.

[5] Ю.П. Алтухов в 1996 г. стал лауреатом Государственной премии РФ в области науки и техники; с 1992 по 2006 гг. возглавлял Институт общей генетики.

[6] Подробнее см. работу по истории Черноморского флота того времени капитана 1-го ранга В. Шигина "Неизвестная война императора Николая I", М., 2013 г.

[7] Преобразование экономики в политику наблюдалось и здесь: отцы Троцкого и Парвуса были средней руки местными олигархами, нажившими состояния на спекуляциях зерном – дети захотели получить уже политическую власть – реализовать определённые социальные проекты.

[8] Цитович П.П. "Что делали в романе "Что делать"?", Одесса, 1879 г., стр. 49.

[9] "муха садится только на треснутое яйцо" (пословица)

[10] Берг Л. "Номогенез или эволюция на основе закономерностей", 1922 г., стр. III-IV.

[11] Гексли Томас (1825- 95 гг.). В 1869- 70 гг. президент Британской ассоциации содействия науке; в 1871- 80 гг. секретарь, в 1883- 85 гг. президент Лондонского Королевского общества; с 1878 г. президент Ассоциации свободомыслящих; попечитель Итона и т.д.

[12] Отец Н. Вавилова носил фамилию Ильин; сменил её в 1886 г.

[13] он сдал магистерские экзамены в 1915 г., но диссертацию до 1917 г. не защитил

[14] 10 мая 1918 г. приказом Наркомпроса преобразованы в Саратовский сельскохозяйственный институт. В результате Н. Вавилов, не имевший даже низшей учёной степени магистра, с 1 июля 1918 г. стал числиться сразу профессором.

[15] Высший научный орган по сельскому хозяйству в России. Был образован в 1837 г. Бюро (позже Отдел) прикладной ботаники было создано в 1894 г.

[16] Горбунов Николай Петрович (1892 - 1938 гг.), с декабря 1920 г. исполнявший обязанностей управделами СНК, курировал по линии правительства реорганизацию/ создание новых научных учреждений, назначения и перемещения ведущих администраторов, приоритеты финансирования в науке. Особое внимание он уделял сельскому хозяйству. Так, после создания в 1925 г. Института прикладной ботаники и новых культур, Горбунов, инженер-технолог по образованию, занял в нём пост председателя Учёного совета (Вавилов – директора); после организации в 1929 г. сельскохозяйственной академии (ВАСХНИЛ) он стал её вице-президентом (Вавилов - президентом).

[17] "Вавилов наибольшую популярность получил при бывшем наркоме земледелия Яковлеве, который всегда поддерживал Вавилова и создал ему соответствующий авторитет" (Б. Паншин; из протокола очной ставки между Н. Вавиловым и Паншиным Борисом Аркадьевичем, 23 июня 1941 года). "Должен также отметить, что Яковлев по отношению ко мне проявлял исключительное доверие" (из протокола допроса Н. Вавилова 28-29 августа 1940 года).

[18] Согласно В.И. Пыженкову, американская сторона также обещала оплатить Н. Вавилову поездки по стране. (Пыженков В.И. "Николай Иванович Вавилов - ботаник, академик, гражданин мира", М., 2009 г., стр. 42-43).

[19] Небезынтересно, что Н. Вавилов, не замеченный в излишней скромности, об этой встрече – с будущим президентом США (1929- 33 гг.)! – не оставил никаких заметок.

[20] Добжанский, Карпеченко, …

[21] так, на VI генетическом конгрессе (Нью-Йорк, 1932 г.) Вавилов доложил о работах Т.Д. Лысенко по яровизации, теории стадийного развития растений

[22] Нелишне вспомнить, что он сдал магистерские экзамены в 1915 г., а профессором стал в 1918 г., не имея низшей учёной степени магистра – в результате преобразования сельскохозяйственных курсов, на которых он преподавал, в институт. Впрочем, в 1920-х гг. подобные стремительные научно-административные взлёты не являлись чем-то исключительным.

[23] Стеклов Ю.М. (Нахамкис Овший Моисеевич)(1873 - 1941 гг.). Старый большевик, участвовал в с-д движении с 1893 г. В 1917- 25 гг. редактор "Известий". В 1938 г. репрессирован. В Саратове находился в той же тюрьме, что и Н. Вавилов.

[24] Характерно, что автор заметки не смог хотя бы приблизительно правильно изложить суть "величайшего открытия", которое он рекламировал.

[25] См. Пыженков В.И., "Николай Иванович Вавилов…", стр. 78-95; также Шлыков Г.Н. "Интродукция растений", М.-Л., 1936 г.

[26] Бахтеев Ф.Х. "Николай Иванович Вавилов"// "Выдающиеся советские генетики", М., 1980 г., стр. 20.

[27] Дубинин Н.П. "Вечное движение", М., 1973 г., стр. 159 - 163.

[28] Коль А.К. "Реконструкция растениеводства СССР"// "Социалистическая реконструкция сельского хозяйства ", 1936 г., №10, стр. 88-94. См. также Пыженков В.И., цит. соч., стр. 93-94.

[29] В 1931 г. А. Коль, из-за критики им Вавилова, вынужден был покинуть ВИР.

[30] Шлыков Г. "Менделизм и последовательный дарвинизм" Л., 1939 г. Архив РАН, ф.1521, оп.1, д.270.

[31] Летом 1936 г. К. Бауман, тогда зав. отделом науки ЦК, осторожно лоббировал проведение повисшей в воздухе конференции генетиков- евгеников в Москве

[32] В 1933 г. Г. Мёллер, испытывавший проблемы с работой в США, где в то время из-за Великой Депрессии происходили увольнения генетиков, по приглашению Вавилова прибыл с семьёй в СССР.

[33] Так, в дружбе с Н. Вавиловым был А. Минкин, советский полпред в Уругвае. 29 авг. 1935 г. Минкин писал Вавилову: "… часто вспоминаем о Вас …". Нелишне иметь в виду, что за послереволюционные годы троцкисты, следуя своей кланово-мафиозной практике, наполнили своими кадрами как НКИД, так и все советские посольства за рубежом.

[34] 2 ноября 1923 г. Н. Горбунов подписал, как управделами СНК, совместно с тогдашним зам. председателя СНК А. Рыковым, постановление об организации Соловецкого лагеря "принудительных работ особого назначения".

[36] Справка была составлена незадолго до ареста Н. Вавилова в августе 1940 г.

Большинство фактов, приведенных в Справке, упоминались ещё в записке, направленной в 1935 году Экономическим отделом ОГПУ в адрес И.В. Сталина.

[37] выражения "правые" и "правотроцкистские" группы являлись, по терминологии того времени (второй половины 1930-х гг.), практически синонимами.

[38] 1930 г. – время ареста ряда сельскохозяйственников по т.н. "делу Т.К.П.". Хват пытался выявить связи Н. Вавилова в их среде до этой даты.

[39] Ю.Т. Лысенко "Письмо в редакцию" // П.Ф. Кононков "О развитии биологических …", стр. 184-185. Косвенным, но надёжным подтверждением этих показаний, опубликованных впервые 13 декабря 1987 г. в газете "Московские ведомости", является полное молчание о них Ю.Н. Вавилова, неоднократно излагавшего в печати умозрительные рассуждения на тему "роль Лысенко в гибели Вавилова". Если бы показания Ю.Т. Лысенко были неточными, Ю. Вавилов, имеющий доступ к документам по делу Н. Вавилова, сразу бы их опроверг.

[40] И.А. Бенедиктов "О Сталине и Хрущеве" // "Молодая гвардия", 1989 г., №4.

[41] Анна Игнатьевна Ревенкова (1896 - 1976 гг.) - биограф Н. Вавилова (Ревенкова А.И. Николай Иванович Вавилов: 1887-1943. М., 1962.).

Копия письма имеется в личном архиве П.Ф. Кононкова, также в фонде Т.Д. Лысенко архива РАН.

[42] в то время зам. наркома земледелия СССР

[43] видный селекционер-картофелевод

[45] Любопытно, что П. Жуковский был первым лауреатом премии им. Н. Вавилова (в 1967 г.).

[46] К какой именно области - см. "дело Вавилова"

[47] Викторов Б. "Возвращённые имена"// "Наука и жизнь", 1988 г., №5, стр. 80.

[48] Против этой лженауки активно боролся Т.Д. Лысенко и его коллеги.

[49] Напр.: "Мы полагаем, что решением вопроса об организации отбора у человека будет распространение получения зачатия от искусственного осеменения рекомендованной спермой… При современной отличной технике искусственного осеменения (находящего сейчас широкое применение лишь в коннозаводстве и овцеводстве) от одного выдающегося и ценного производителя можно будет получить даже до десяти тысяч детей…" (Серебровский А. "Антропогенетика и евгеника в социалистическом обществе", Медико-биологический журнал, № 4/5, 1929 г., стр. 3-19).

[50] В частности, его помощником Г. Лафлином. Кстати, Лафлин страдал от эпилепсии, что было, по "его" закону, одним из показаний для стерилизации. Сходная ситуация и с президентом Британского общества евгеников Дж. Хаксли, неоднократно находившимся на лечении в клинике для нервнобольных (а его брат, также лечившийся там, покончил жизнь самоубийством). Однако нет сведений, чтобы Лафлин или Хаксли применили к себе (или рекомендовали своим родственникам) соответствующие такой ситуации, по их представлениям, евгенические меры. (В советской евгенике положение было аналогичным). Пропаганда наследственными дегенератами "евгенических мер по улучшению человеческого рода" с одновременным отказом прилагать такие меры к самим себе представляет собой любопытный психологический парадокс.

[51] "Найден в архиве (ГАРФ) и был опубликован адресованный В.М. Молотову донос И.И. Презента (ближайшего сподвижника Т. Лысенко), на котором есть запись "с текстом письма согласен. Лысенко". Поэтому <?!> академик А.Л. Тахтаджян в статье, опубликованной 25.11.1987 в "Литературной газете", обоснованно <?!> назвал Т. Лысенко "убийцей Вавилова"" (из письма сотрудников ИОГен).

[52] Стенографический отчёт академика Н.И. Вавилова "Ликвидация последствий вредительства" и по обсуждению доклада. Выписки из дела №1541 фонда ВИРа (№ 9708) , оп.1; архив РАН, ф. 1521.

[53] Ведущий научный сотрудник Института психиатрии; с 1933 г. президент Всемирной федерации евгеники; один из разработчиков Закона о стерилизации 1933 г. По этому закону было насильственно стерилизовано около 400 тыс. немцев.

[54] "Ещё одним учреждением, занимавшимся евгеникой, был Медико-биологический институт (с 1935 г. Медико-генетический), под руководством С. Левита" (И. Фролов, "Философия и история генетики", М., 2007 г. стр. 276). В конце 1930-х гг. по указанию руководства страны евгенические исследования в СССР были практически прекращены. Тогда же был репрессирован, по обвинению в связях с троцкистами, ряд советских евгеников. В США и других странах после Второй мировой войны, когда сведения о преступных мероприятиях нацистов по принудительной стерилизации целых групп населения стали широко известными и заретушировать их уже не представлялось возможным, евгеника стала камуфлироваться под медицинскую генетику.

[55] показания Ю. Халлерфордена следователям после войны; см. Shevell M. "Racial hуgiene, active euthanasia and Julius Hallervorden"// "Neurology", 1992, v. 42, p. 2216- 17.

[57] Середа Г.А. "Об исторической правде"// "Наш современник", 1989 г., №1, с. 188. Середа Г.А. (1916- 90 гг.) – радиохимик, доктор химических наук, профессор. С 1970 года директор Обнинского филиала МИФИ; зав. кафедрой Института атомной энергетики в Обнинске. Участник ликвидации последствий аварии Чернобыльской АЭС.

[58] В.Г. Провоторов – в то время старший помощник Главного военного прокурора, генерал-майор юстиции, заслуженный юрист СССР. Д. Ильин – первый заместитель главного редактора журнала "Наш современник".

[59] этим отделом руководил Тимофеев-Ресовский.

[60] Б. Раевский (Rajewsky) (1893 - 1974 гг.) – специалист в области изучения радиационного воздействия на организм человека. С 1937 по 1945 гг. директор Биофизического института во Франкфурте-на-Майне. В 1949- 51 гг. ректор университета во Франкфурте. С 1955 г. советник комиссии по атомной энергии ФРГ.

[61] генетик-евгеник; один из наиболее активных противников Т.Д. Лысенко

[63] Из последней фразы видно, что автор письма достаточно хорошо представлял себе общественно-политическую позицию "Литературной газеты", в течение долгих лет являвшейся рупором либерально-космополитической интеллигенции, прибежищем скрытых троцкистов и врагов русского народа.

[64] Черенков П.А. "У порога открытия"// "П.А. Черенков: Человек и открытие" (сборник), М., 1999 г., стр. 202-203.

[65] Люминесценция зависит от типа люминесцирующего вещества и, особенно от его чистоты, отсутствия в нём примесей.

[66] Левшин Л.В. "Сергей Иванович Вавилов", М., 2003 г., стр. 191.

[67] Левшин Л.В., цит. соч. стр. 191.

[68] Черенков П.А. "Видимое свечение чистых жидкостей под действием γ- радиации" // ДАН, 1934 г., т.2, №8, стр. 451- 457.

[69] Вавилов С. "О возможных причинах синего γ- свечения жидкостей"; там же.

[70] ДАН, 1936 г, т.3 (12), стр. 413; 1937 г., т. 19, стр. 991.

[71] Левшин Л.В. "Сергей Иванович Вавилов", М., 2003 г., стр. 194.

[72] Хэвисайд Оливер (1850 - 1925 гг.) – выдающийся английский физик, член Лондонского Королевского общества, автор ряда фундаментальных работ по электромагнетизму; создатель операционного исчисления. Придал уравнениям Максвелла их современный краткий векторный вид. В 1889 г. предсказал открытый в 1934 г. Черенковым эффект излучения сверхбыстрых электронов в диэлектрике.

[73] Это отметил физик и историк науки А.А. Тяпкин; см. "Успехи физических наук", 1974 г., №4, стр. 734.

[74] Позже С. Вавилов написал ещё ряд научно-популярных и философских сочинений: "Новая физика и диалектический материализм" (1939 г.), "Холодный свет" (1942 г.), "Исаак Ньютон" (1943 г.) и т.д.

[75] См. напр., Jelley J. "Cherenkov radiation and its applications", L., 1958.; "Черенковские детекторы, их применение в науке и технике", М., 1990 г. и др.

[76] "Вестник Всесоюзного онкологического научного центра АМН СССР", 1990 г., №1

[77] Из речи А. Зализняка на вручении ему премии Солженицына, 2007 г. См. также Зализняк А. "Заметки о любительской лингвистике", М., 2010 г., стр. 204.

[78] Б.А. Рыбаков (1908 - 2001 гг.). Выдающийся русский историк. Академик АН СССР (1958 г.), директор Института археологии СССР (1956 г.). Автор ряда фундаментальных книг по истории и мифологии Древней Руси.

[79] Бахтадзе К.Е. (1899 - 1978 гг.). Автор ряда высокоурожайных сортов чая. Впервые в мире вывела искусственные гибриды чая. Академик АН Грузии (1955 г.), ВАСХНИЛ (1956 г.). В 1960 г. присвоено звание заслуженного деятеля науки Грузии. В 1966 г. присвоено звание Героя Социалистического труда.

[80] Г.В. Курдюмов (1902- 96 гг.) советский физик и материаловед. Директор института металловедения и физики металлов Центрального научно- исследовательского института черной металлургии (1944 - 1978 гг.). Директор- основатель Института физики твёрдого тела. Академик АН СССР (1953 г.). Герой Социалистического Труда (1969 г.). Пятикратный кавалер ордена Ленина. Автор ряда фундаментальных работ по металлофизике.

[81] Л.Ш. Давиташвили (1895 - 1977 гг.). Академик АН Грузии (1944 г.). Автор ряда учебников и монографий, в т.ч.: "Палеонтология" (1941 г.), "Курс палеонтологии" (1949 г.), "История эволюционной палеонтологии от Дарвина до наших дней" (1948 г.).

[82] Г.И. Петров (1912- 87 гг.). Специалист в области самолетостроения и ракетной техники. Академик АН СССР (1958 г.). В 1961 году за заслуги в развитии ракетной техники, создании и успешном запуске первого в мире космического корабля "Восток" с человеком на борту ему было присвоено звание Героя Социалистического труда. С 1966 г. первый директор Института космических исследований. Разработка программ исследования Луны, Марса, Венеры.

[83] М.А. Лаврентьев (1900- 80 гг.). Академик АН СССР (1946 г.); в 1951- 53 и 1955- 57 гг. академик-секретарь отделения физико-математических наук. С 1950 г. директор Института точной механики и вычислительной техники (создан в 1948 г.). Заместитель главного конструктора Министерства среднего машиностроения; один из первых лауреатов Ленинской премии по специальной тематике. С 1957 по 1975 гг. председатель Сибирского отделения АН СССР (потом почётный председатель). Герой Социалистического труда (1967 г.). Пять орденов Ленина. Более 500 научных работ.

[84] В.А. Мовчан (1903- 64 гг.). Крупный учёный в области ихтиологии и гидробиологии; специалист по разведению карпа. Директор НИИ рыбного хозяйства УССР (1930- 41 гг.). Директор Института биологии АН СССР (1943- 44 гг.). Заведующий кафедрой ихтиологии Киевского университета (1945- 56 гг.). Член-корр. АН УССР (1951 г.). Автор более 200 научных трудов, в том числе 28 книг и брошюр.

[85] Т.Д. Лысенко (1898 - 1976 гг.). Герой Социалистического труда (1945 г.), трижды лауреат Сталинской премии (1941, 1943, 1949 гг.). Восемь орденов Ленина. Автор теории стадийного развития растений; методики преобразования яровых в озимые, на основе которой академик В.Н. Ремесло вывел высокоурожайные сорта пшениц, и др.

[86] А.А. Лебедев (1893 - 1969 гг.). Советский физик, специалист в области электронной оптики. Работы по дифракции и интерференции электронов. Создание, совместно с сотрудниками, первого советского электронного микроскопа и других электронно-оптических, лазерных систем. Академик АН СССР (1943 г.). В 1944-1952 гг. - научный руководитель Научно-исследовательского института Министерства электронной, а затем оборонной промышленности (НИИ-801, НИИ ПФ). Герой Социалистического Труда (1957 г.), лауреат Сталинской (дважды - 1947, 1949 гг.) и Ленинской (1959 г.) премий. Четыре ордена Ленина. Академией наук СССР учреждена премия им. А.А. Лебедева.