Вторая мировая война
Почему Запад не остановил Гитлера
Пёрл Харбор
Ряд современных историков считает, что правительство Ф. Рузвельта знало о приближении японской авианосной группы Кидо Бутай, намеревавшейся нанести удар по базе американского флота в Пёрл Харборе, но, стремясь вовлечь США в прямое участие во Второй мировой войне – против чего выступало большинство населения страны – скрыло это от командования базы.
Дж. Толанд "Бесчестье. Пёрл Харбор" ("Infamy. Pearl Harbor"), 1982
"Первая бомба упавшая на Оаху могла бы наконец решить проблему вступления Америки – половина населения которой хотела мира – в крестовый поход против Гитлера...
Рузвельт и его внутренний круг знали о предстоящей атаке… После 4 декабря 1941 г. (получения донесения разведки ВМФ о готовящемся нападении) Рузвельт и группа его советников имели три возможных решения: 1) объявить Японии и миру о приближении "Кидо Бутай", что привело бы к отказу от атаки 2) информировать Киммеля и Шорта (командующих базы в Пёрл Харборе), что имело бы сходные результаты 3) держать всё в секрете…
Люди, считавшиеся порядочными (Ф.Д. Рузвельт, К. Хэлл), решил поступить бесчестно, и спровоцировали войну".
"But they knew, they knew, they knew…".
Гарри Э. Барнс "О затемнении истории" (из предисловия к сборнику "Perpetual war for perpetual peace", 1969 (1953).
Никогда со времён средневековья не было такого давления организованных влиятельных групп, стремящихся не допустить раскрытия правды об ответственности за начало Второй мировой войны, не допустить предъявления этой правды американскому народу.
Предпринимаются усилия запретить всем исследователям, заподозренным в поиске правды, доступ к государственным документам, не считая тех, которые находятся в публичном пользовании. Видные официальные историки получают свободный допуск к архивам и частным дневникам. Исключения составляют только документы высшей степени секретности. Однако для историков, которых подозревают в желании установить полную и неизвращённую правду относительно американской внешней политики с 1933 года, эти источники полностью закрыты.
Несколько видных историков и публицистов, прочитавших мою работу "Борьба против затемнения истории" ("The struggle against the historical blackout") написали мне, что, на основе их личного опыта они считают, что я даже недооцениваю происходящее. Но большинство историков, которые получили мою работу, боялись даже признаться, что имеют её. Только горстка осмелилась выразить одобрение. Не будет преувеличением сказать, что клеветническая ОПГ (Smearband) через своих редакторов, обозревателей газет, книжных обозревателей, радио и телекомментаторов, групп давления, запугала честных исследователей в Америке почти так же, как Гитлер, Геббельс, Гиммлер, гестапо и концлагеря сделали это в нацистской Германии.
25 августа 1944 года президент Рузвельт назначил комитет из трёх министров – госсекретаря Хэлла, военного министра Стимсона и секретаря казначейства Моргентау – для определения послевоенной политики в отношении Германии.
К 1 сентября 1944 года Гарри Декстер Уайт, помощник Моргентау, подготовил соответствующие предложения от казначейства. Согласно этим предложениям немецкая тяжёлая промышленность после войны должна была быть полностью демонтирована. Германия разделялась на два независимых государства. Основные центры добычи и переработки сырья – Рур, Саар, Верхняя Силезия – передавались под контроль международных сил, либо соседним государствам (в другом варианте рудники и шахты затапливались или взрывались). Германии запрещалась внешняя торговля (что лишало её возможности закупать продовольствие); оккупационная администрация не должна была вмешиваться во внутренние экономические проблемы новых германских властей (то есть, не должна была помогать преодолевать планируемую гиперинфляцию); жизненный уровень немецкого народа устанавливался "на грани выживания". Деиндустриализация предполагала превращение Германии в чисто аграрную страну.
2 сентября 1944 года советник президента Гарри Гопкинс собрал совещание представителей всех трёх ведомств. Выступивший от казначейства Уайт озвучил разработанный им и Моргентау план. 5 сентября обсуждение продолжилось в госдепартаменте. Проект Моргентау вызвал резкие возражения военного министра. Стимсон заявил, что при таком образе действий в Германии погибнет от голода 30 миллионов человек. В тот же день он направил президенту Рузвельту меморандум с критикой "плана Моргентау".
Однако Рузвельта предложения его министра финансов, в целом, устроили. На проходившей с 11 по 16 сентября 1944 года в Квебеке встрече с Черчиллем и Иденом, он и Моргентау (Хэлл и Стимсон отсутствовали) настаивали, чтобы представители английского правительства поддержали основные положения плана Моргентау. Черчилль вначале выдвигал возражения. Но дело решил вопрос о предоставлении Англии займа по ленд-лизу. Получив обещание кредита в $6,5 млрд., Черчилль сдался и одобрил в общих чертах идею "превращения Германии в аграрную страну".
И план Моргентау и результаты Квебекской конференции встретили критику в Америке и Англии. Энтони Иден, присутствовавший на встрече в Квебеке, отнёсся к плану отрицательно. Военный кабинет и Уайтхолл также не поддержали Черчилля. Стимсон, узнав о результатах квебекской встречи, направил 16 сентября президенту новый меморандум с возражениями. В свою очередь и госсекретарь Хэлл начал высказываться о предложениях Моргентау отрицательно. В своих мемуарах он писал: "Квебек возмутил меня больше, чем что-либо ещё за время моего пребывания на посту государственного секретаря… Если план Моргентау попадёт в прессу, а это случится неизбежно, то результатом будет ожесточённое сопротивление со стороны немцев, что будет стоить нам тысячи жизней американских солдат"[1]. На встрече с Рузвельтом Хэлл назвал план Моргентау "слепой местью" и "полной нелепостью". Он заявил, что если немцам не оставить ничего, кроме земли, то выживут лишь 60% населения, а 40% вымрет. Он также заметил, что Черчилль согласился подписать Квебекский меморандум, очевидно, только для того, чтобы получить заём и добавил, что британское правительство не поддержит здесь Черчилля.
Тем временем, лоббировать "план" начала либерально-космополитическая пресса. 21 сентября 1944 года статья с поддержкой предложений министра финансов появилась в "Вашингтон пост". 22 сентября "Нью-Йорк таймс" отметила, что президент одобрил план Моргентау. 24 сентября "Нью-Йорк таймс" снова подчеркнула, что Рузвельт "поддерживает план Моргентау", а Черчилль "находит его приемлемым".
О плане Моргентау вскоре заговорили и в других странах. В английской палате общин против него прозвучали протесты. В Германии его публикация вызвала, как и ожидалось, призывы к усилению военного сопротивления англо-американским войскам, а заголовки немецких газет гласили: "Рузвельт и Черчилль одобрили план еврейских убийц".
Несмотря на критику со стороны членов своего кабинета, президент Рузвельт вскоре после соглашения в Квебеке подписал следовавшую духу предложений Моргентау-Уайта временную директиву для американского командования в Германии, известную как JCS (Joint Chiefs of Staff) 1067.
22 сентября 1944 года, когда Гарри Гопкинс созвал заместителей членов кабинета, чтобы составить директиву командованию американской армии в Европе, представители казначейства сказали, что их меморандум уже поддержан Рузвельтом. Вскоре директива JCS 1067 была одобрена и Хэллом, и рекомендована командованию США для обсуждения в объединённом штабе союзников. 27 сентября, вслед за направлением директивы Эйзенхауэру, госдепартамент отправил её Уайнанту, послу США в Лондоне, "для информации и руководства". Однако 3 октября 1944 г. эта директива была отвергнута британским кабинетом и объединённым командованием. Таким образом, её действие ограничилось лишь американской армией.
Когда союзники оккупировали Германию, начальникам штабов была послана уточнённая директива JCS 1067. Она сохранила многие существенные положения плана Моргентау. В Германии запрещалось производство военной продукции и всего связанного с ней; производство стали, железа, других металлов, химических продуктов, машиностроения, электрического оборудования. Оккупационным силам предписывалось не предпринимать никаких шагов по экономическому восстановлению Германии; не регулировать, не управлять её финансовыми структурами. Пункт 36 директивы уточнял, что Контрольный совет должен передать функции борьбы с инфляцией новым германским властям (то есть, антифашистам) и запрещал такие действия командующим зонами.
Между тем, 12 апреля 1945 года в США сменилась власть.
Гарри Трумэн отрицательно отзывался о "плане Моргентау" когда был сенатором. Но, став президентом, он 10 мая 1945 г. подписал директиву JCS 1067, с небольшими изменениями. На ней в течение двух лет, с мая 1945 по июль 1947 гг., основывалась экономическая политика военной администрации США в западной части Германии.
Уход Моргентау с поста министра финансов в июле 1945 года мало что изменил в этой политике. В западной части оккупированной Германии остались его люди, следившие, чтобы JCS 1067 интерпретировалась максимально жёстко. Возглавлял их полковник Бернштейн.
Со стороны командующего войсками США в Европе "политического генерала" Эйзенхауэра план Моргентау встречал полную поддержку и даже встречные инициативы. Так, он распорядился считать сдавшихся немецких солдат и офицеров не военнопленными, а "разоружёнными силами врага", что позволило вывести обращение с ними из-под действия условий Женевской конвенции. В ноябре 1945 года с его разрешения были напечатаны и бесплатно распространялись среди американского военного персонала в оккупированной Германии 1000 экземпляров книги Моргентау "Германия это наша проблема".
В начале 1946 года был подписан первый индустриальный план по Германии. Он предусматривал уменьшение германской тяжёлой промышленности до уровня 50% от 1938 года, путём разрушения 1500 перечисленных в списке предприятий. Их рабочие и специалисты оставались без средств к существованию.
В Германию не пропускалась международная продовольственная помощь. После капитуляции страны немецкий Красный крест перестал действовать, а Международному Красному кресту и другим агентствам было запрещено оказывать помощь этническим немцам. Когда Ватикан попытался переправить для голодающих немецких детей продукты из Чили, госдепартамент США воспрепятствовал этим поставкам[2]. В начале октября 1945 года на заседании британского кабинета было доложено, что в западной части Германии уровень смертности среди взрослых превысил довоенный в 4 раза, а среди детей – в 10 раз. В 1946 году средний уровень потребления в западной части Германии для взрослых составлял от 1000 до 1500 ккалорий, при необходимом минимуме около 2000. Ситуацию усугубила холодная зима 1946- 47 г.
В 1947 году положение в западной части Германии ещё больше ухудшилось. Средний рацион немцев составил 1040 ккалорий в день и, по оценке бывшего президента Герберта Гувера, питание немецкого населения при союзнической администрации находилось на уровне нацистских концлагерей. В марте 1947 года, в отчёте экономической миссии в Германии, созданной по указу Трумэна, Г. Гувер писал: "Это иллюзия думать, что Германия под оккупационными властями может быть превращена в аграрную страну. Чтобы этого добиться нужно ликвидировать или куда-то убрать 25 миллионов человек". Сенатор Г. Кейпхарт (республиканец, Индиана) обвинил Трумэна и Эйзенхауэра в проведении политики, направленной на преднамеренное уничтожение голодом населения Германии.
Однако постепенно положение немцев в западной части Германии стало меняться в лучшую сторону. Одним из факторов было постоянное давление на президента его нового окружения и общественного мнения в США. В начале 1946 года Трумэн, уступая требованиям конгрессменов, разрешил иностранным агентствам действовать на территории Германии для оказания продовольственной помощи. 6 сентября 1946 года госсекретарь США Бирнс, выступая в Штуттгарте, призвал к повышению производства продукции в Германии. Он также заявил, что "по вопросу территориальной целостности Германии США не поддерживают отторжения от неё областей, являющихся бесспорно немецкими. Насколько Соединённым Штатам известно, население Рура и Рейнланда желало бы остаться в составе Германии. США не собираются выступать против этого". Его выступление получило название Speech of hope, "речь надежды" (для немцев).
Ещё одним фактором была позиция руководства СССР.
В Советском Союзе ещё в 1943- 44 гг., то есть даже раньше чем в США, разрабатывались и продвигались, в основном представителями Коминтерна, планы расчленения послевоенной Германии и превращения её в аграрную страну. 4 сентября 1943 года при НКИД, по решению Политбюро, была создана комиссия по вопросам мирных договоров и послевоенного устройства Германии, возглавлявшаяся М. Литвиновым (Меер-Генохом Моисеевичем Валлахом). 16 октября 1943 г., к началу Московской конференции министров иностранных дел союзников, комиссия Литвинова подготовила предложение о разделе Германии на 5 частей. К марту 1944 г. комиссия составила проект "Об обращении с Германией". На обсуждениях комиссии в марте 1944 г. вопроса о послевоенном устройстве Германии наиболее жёсткую позицию занимали бывший видный коминтерновец Д. Мануильский и С. Лозовский[3]. Лозовский настаивал на деиндустриализации Германии и превращении её в аграрную страну. Эти планы находились в полном согласии с почти синхронными с ними проектами американского министерства финансов (Моргентау-Уайта)[4].
Однако руководство Советского Союза приняло иное решение. 24 марта 1945 г. нарком иностранных дел Молотов в телеграмме советскому послу в Лондоне Гусеву разъяснил, что "советское правительство понимает решение Крымской конференции о расчленении Германии не как обязательный план расчленения Германии", а как возможную перспективу, "если другие планы обезвредить Германию будут недостаточными". Гусеву предписывалось не обсуждать с союзниками вопрос о разделении Германии.
В отношении населения оккупированной Германии частью советских пропагандистов к концу войны делались заявления, далеко превосходившие "план Моргентау". В статье "Хватит!", напечатанной в газете "Красная звезда" 11 апреля 1945 г., публицист Эренбург утверждал, что : "Германии нет: есть колоссальная шайка, которая разбегается, когда речь заходит об ответственности". В начале 1945 года во фронтовых листовках советские солдаты призывались к массовым убийствам немецкого населения – "Убивайте, убивайте! Нет такого, в чем немцы не были бы не виновны – и живые, и еще не родившиеся!" и подстрекались к насилиям над немками – "сломите расовую гордость немецких женщин!" [5].
Однако весной 1945 года руководство страны объявило официальную позицию: Советский Союз воюет не с германским народом, а с гитлеровской кликой. 14 апреля 1945 года "Правда" отмежевалась от призывов Эренбурга: "Тов. Эренбург пишет в своих статьях, что Германии нет, есть лишь "колоссальная шайка". Если признать точку зрения т. Эренбурга правильной, то следует считать, что все население Германии должно разделить судьбу гитлеровской клики. Незачем говорить, что т. Эренбург не отражает в данном случае советского общественного мнения". Через две недели, 1 мая 1945 г. Сталин заявил: "В задачу объединённых наций не входит уничтожение германского народа". Точку в проектах "истребить побольше немцев" поставило выступление Сталина 9 мая 1945 года, на котором он сказал: "Советский Союз торжествует победу, хотя он не собирается ни расчленять, ни уничтожать Германию". Такая позиция руководства СССР оказала воздействие на политику США в Германии.
В 1947 году генерал Люциус Клей, командующий оккупационными силами Соединённых Штатов, отметил, что экономическая политика США в Германии плохо сказывается на настроениях немцев: те, кто получает 1050 ккалорий в день, могут "выбрать коммунизм". "Нет альтернативного выбора между сторонником демократии с 1000 ккалориями в день и коммунистом с 1500", сказал он.
В результате, в июле 1947 года директива JCS 1067 была заменена на директиву JCS 1779, подчёркивавшую, что "мирная и процветающая Европа нуждается в экономическом вкладе стабильной и продуктивной Германии".
После введения в действие директивы JCS 1779 "люди Моргентау" в оккупационных силах США ушли в отставку. Впрочем, перед отбытием они постарались максимально разрушить немецкую банковскую систему.
В марте 1948 года коммюнике по итогам Лондонской конференции союзников заявило, что западная часть Германии будет включена в программу восстановления Европы. План Моргентау окончательно ушёл в прошлое.
Примечания
1. Моргентау рекомендовал план ликвидации германской тяжёлой промышленности под предлогом "предотвращения новой агрессии со стороны Германии в будущем". Ф.Д. Рузвельт одобрил такую постановку проблемы.
Конечно, тяжелая промышленность может выпускать военные орудия. Но сами по себе они причиной войн не являются. Основными причинами войн являются действия различных организованных преступных группировок, особенно исторически специализирующихся на разжигании вражды между народами, на грабежах, финансовых махинациях, натравливании народов друг на друга и прочем подобном.
Устранения этих истинных причин войн "план Моргентау", разумеется, ни в коей мере не предусматривал.
2. Идея фермерской страны может показаться неплохой. Но сможет ли в наше время такая страна сопротивляться военно-административному и финансовому грабежу организованных преступных групп, в том числе государственно-террористических или религиозно-фашистских образований, "сеющих огонь по всему миру"? Сможет ли она воспрепятствовать ввозу фальсифицированных или трансгенных продуктов питания; распространению наркотиков; насаждению дегенеративного искусства; вывозу человеческих органов?
Как видно из приведённого примера, и Германии избежать готовившейся после поражение участи помогли не столько "гуманные соображения", сколько существование в мире силы, альтернативной прогрессивной мировой общественности – сталинского СССР.
Так что "мирное аграрное государство", хоть и является теоретически прекрасным идеалом, но на практике, в нынешнем мире, наполненном этническими и религиозно-фашистскими бандами, легко может стать просто источником рабского труда.
3. Хотя Советский Союз пострадал во Второй мировой войне неизмеримо больше Соединённых Штатов, он не поддержал "наказательно- воспитательный" проект установления жизненного уровня "на грани выживания" для соплеменников создателей концлагерей и организаторов эйнзатцкоманд. Больше того, когда в начале 1990-х годов о преступлениях геноцида, совершённых в России после октября 1917 года, стало известно в широких масштабах, западные либерально-космополитические газеты с негодованием писали, что в России вот-вот начнутся массовые погромы и преследования передовой общественности. Однако никаких репрессий по отношению к потомкам и родичам создателей концлагерей ГУЛАГа и организаторам Голодомора не последовало – кроме определённого общественного презрения.
Приложение. Меморандум военного министра Г. Стимсона президенту Ф. Рузвельту по поводу "плана Моргентау", 5 сентября 1944 г.
Дорогой м-р Секретарь,
Прилагаю свой комментарий к "Рекомендациям по обращению с Германией от кабинета министров президенту", которые мы обсуждали этим утром. Буду весьма признателен, если Вы передадите его с бумагами президенту, как мы договаривались.
Искренне ВашГенри Л. Стимсон, военный министр
Я изучил документ, озаглавленный "Предлагаемые рекомендации по обращению с Германией от кабинета министров президенту", датированный 4 сентября 1944 года, представленный Комитету государственным секретарём, и обсудил его со своими коллегами в Комитете.
За исключением последнего параграфа, я согласен с принципами, заявленным в нём, и они соответствуют линии, которой мы придерживались в военном министерстве в наших директивах Вооружённым силам.
В последнем параграфе, однако, говорится следующее:
"Главными целями нашей экономической политики должны быть следующие: 1) уровень жизни германского народа следует снизить до уровня выживания; 2) немецкая экономическая мощь в Европе должна быть ликвидирована 3) германская экономика должна быть преобразована таким образом, чтобы она зависела от экспорта и импорта, чтобы Германия не смогла своими собственными средствами производить военную продукцию".
В то время как некоторые из этих утверждений, сами по себе, могут быть приемлемы, их обсуждение сегодня утром определённо дошло до таких положений, против которых я самым решительным образом возражаю. Некоторые мои коллеги прямо заявили, что крупные индустриальные районы Германии, Саар и Рур, с их весьма важными залежами угля и руды, должны быть деиндустриализованы и превращены в чисто аграрные территории.
Такие предложения, на мой взгляд, неэффективны, невозможны, и попытки их осуществить могут повлечь за собой массу негативных последствий. За последние восемьдесят лет европейской истории эта часть Германии была одним из важнейших источников сырья, на котором основывалось индустриальное и экономическое благосостояние Европы. На продукцию, производимую из сырья, поставляемого данным регионом, за эти годы в большой степени опиралась европейская торговля. Благодаря этой продукции Германия стала крупнейшим поставщиком для не менее чем десяти европейских стран: России, Норвегии, Швеции, Дании, Голландии, Швейцарии, Италии, Австро-Венгрии, Румынии и Болгарии и вторым по величине поставщиком для Великобритании, Бельгии и Франции. Благодаря торговле, которая основывалась в значительной степени на этой продукции, Германия также стала крупнейшим потребителем товаров России, Норвегии, Голландии, Бельгии, Швейцарии, Италии, Австро-Венгрии и вторым по величине потребителем для Великобритании, Швеции и Дании. Производство материалов из этого региона нельзя закрыть и уничтожить, как предлагалось этим утром, без причинения значительного вреда европейской торговле. В самой Германии эта торговля с 1870 года позволила доставить пропитание для населения на 30 миллионов человек больше, чем дало бы занятие только сельским хозяйством. Без сомнения, сходный рост населения имел место для тех наций, которые и непрямым образом участвовали в торговле, основанной на этой продукции.
Я не могу считать реалистическим, в нынешних мировых экономических условиях, предложение превратить эту область в бесплодную "территорию теней", в то время как она является центром одного из самых индустриально развитых регионов мира, населённого энергичными, предприимчивыми людьми.
Я могу понять попытки предотвратить повторение злоупотребления Германией производимой в этих регионах продукцией с помощью установления продуманной системы контроля над ней или даже передачи её в другие руки. Но я не могу понять идеи превращения этого дара природы в кучу мусора.
Война есть разрушение. Нынешняя война причинила разрушений больше, чем все предыдущие. Необходимость восстановления производства сегодня очевидна во всём мире. Не говоря уже о Германии и её сателлитах, наши союзники в Европе почувствовали бы нужду в этом производстве, если бы оно было уничтожено. Более того, восстановлением производства в Европе весьма важно заняться поскорее, чтобы избежать опасных последствий.
Мы может обдумать отторжение от Германии областей Восточной Пруссии, Верхней Силезии, Эльзаса и Лотарингии (каждая из которых, кроме первой, содержит важные источники сырья), одновременно с установлением общего экономического контроля. Можно также рассмотреть возможность разделения Германии на северную и южную часть, равно как и установления международного контроля над Сааром и Руром.
С этими предосторожностями, или с некоторыми из них, наверняка не будет никакой необходимости уничтожать всё производство в регионе Рура, чтобы предотвратить возможное злоупотребление им в будущем.
Я также не могу согласиться с тем, что одной из наших целей должно быть удержание немецкого народа "на уровне проживания", если это означает край бедности. Это означало бы осуждение немцев на пребывание в состоянии рабства, при котором человек, независимо от того, много он работает или мало, не в состоянии улучшить свои материальные условия. Такой план, я считаю, создаст напряжение и негодование, далеко превосходящие любые выгоды от возможного повышения безопасности, а также затемнит виновность нацистов и порочность их доктрин и действий.
Я полагаю, что если бы вы совершили эти экономические ошибки, то также отравили бы источники наших надежд на мир во всём мире.
Арест, расследование и осуждение лидеров нацистов и инструментов их террористической системы, таких как гестапо, максимально возможное быстрое и суровое их наказание продемонстрируют отвращение, которое мир испытывает к этой системе и убедит германский народ в нашей решимости искоренить её и её последствия навсегда.
Моё главное возражение против тех методов обращения с Германией, которые обсуждались сегодняшним утром, заключается в том, что помимо установления системы превентивного и воспитательного наказания, они добавят угрозу полного экономического краха. Такие методы, по моему мнению, не предотвращают войну, они её порождают.
Генри Л. Стимсон
Почему Запад не остановил Гитлера
Заметен ряд странностей истории в отношениях гитлеровской Германии с "западными демократиями" в 1930-х гг.
Прежде всего, Запад легко мог пресечь военным путём начало агрессивной политики Гитлера. Иоахим Фест писал про события осени 1938 года, во время захвата немцами части Чехословакии, что Гитлер "в случае вооружённого столкновения продержался бы лишь несколько дней". То же показал генерал Йодль в Нюрнберге: "Полностью исключено, чтобы пять кадровых дивизий и семь танковых дивизий могли бы устоять на линии укреплений, которая только еще строилась, перед натиском ста французских дивизий".
Далее, Запад мог сместить Гитлера в любой момент и без применения военной силы, просто блокировав счета, которые немецкие олигархи держали в швейцарских и других банках, а также конфисковав дворцы и виллы, которые эти олигархи купили за рубежом на наворованные деньги. Уже через несколько дней после такой конфискации немецкие олигархи просто растоптали бы Гитлера и его клику.
Запад мог сместить Гитлера в любой момент и другим способом: объявив Германии экономическую блокаду. Поскольку все тогдашние немецкие предприятия работали на импортированных деталях, экономика страны просто встала бы, и никакие заклинания нацистов о "патриотическом долге" или "противостоянии загнивающему Западу" не сработали бы в условиях голода и массовой безработицы.
Ничего этого Запад не сделал, что на первый взгляд кажется странным. Но эта странность быстро разъясняется, если посмотреть на очень выгодные для "западных демократий" результаты политики Гитлера:
- Германия в результате войны, которую она не могла не проиграть, потеряла политическую независимость и была вынуждена долгие годы выплачивать репарации.
- политика Гитлера демонизировала Германию в глазах мирового сообщества, а немцы на длительное время стали народом изгоев.
[1] Hull C. "The memoirs of Cordell Hull", NY, 1948, p. 1614.
[2] В 1943- 46 гг. директором отдела госдепартамента по вопросам помощи и восстановления экономики (Foreign Relief and Rehabilitation Operations) был Герберт Леман (1878 - 1963 гг.), сын эмигранта- ашкенкази Майера Лемана, основателя фирмы Lehman Brothers. Когда Ф.Д. Рузвельт был губернатором Нью-Йорка, Г. Леман был его вице-губернатором. После войны он стал сенатором от штата Нью-Йорк.
[3] Мануильский Д.З. - с 1924 г. член президиума Исполкома Коминтерна (ИККИ); в 1928- 43 гг. секретарь ИККИ, возглавлял делегацию ВКП(б) в ИККИ.
Лозовский (Дридзо) Соломон Абрамович (1878 - 1952 гг.) - член РСДРП с 1901 г.; во время войны начальник Совинформбюро, зам. наркома иностранных дел; член Еврейского антифашистского комитета. Расстрелян в 1952 г.
[4] Э. Бентли в 1948 г. утверждала, что американская сторона (Уайт) "получила задание от СССР" (по линии Коминтерна) продвигать в США план послевоенного раздробления и деиндустриализации Германии. Но очевидно, что если такие предложения и делались каким-либо лицам в казначействе США, сотрудничавшим с советскими резидентами, то они вполне соответствовали устремлениями самих этих лиц.
[5] Нельзя не отметить, что в результате авантюристической политики Гитлера немецкий народ к 1945 году очутился между молотом и наковальней: на Западе – "планом Моргентау"/ директивой JCS 1067; на Востоке – призывами "немцы – не люди"; " надо истребить всех фрицев от 16 до 35 лет" (И. Эренбург).